В этот момент входная дверь со скрипом распахнулась. Сразу за ней начиналось Темнолесье. Черные стволы со старой щербатой корой уходили в самое небо. Деревья стояли настолько тесно, что, казалось, между ними совершенно невозможно протиснуться. Плотная листва не пропускала дневной свет, и в лесу было почти так же темно, как в жилище Яги. Мех стоял посреди избушки, и одна мысль, что ему нужно идти в эту чащу одному, нагоняла на него леденящий ужас, от которого было холодно даже под все еще густой шерстью.
- Вот тропинка, - старуха указала пальцем между двумя огромными дубами. – Она ведет прямо к источнику с мертвой водой. Но по пути тебя ожидает страх. Если поддашься ему и сойдешь с тропинки, дорогу назад уже не найдешь. Запомни: твой главный враг ожидает тебя не там, - Яга снова ткнула кривым черным ногтем в сторону деревьев, - а здесь! – она резко перевела палец на пушистое тельце Меха. – Если ты не справишься со своим страхом, он убьет тебя быстрее, чем любая тварь, скрывающаяся в Темнолесье. А теперь тебе пора.
Мех, опутанный серыми нитями паутины, свисавшей с его фиолетовой шерсти, выглядел жалко. Его била крупная дрожь.
- Иди же! Или я заберу вашего писаку уже завтра! – прикрикнула Яга.
Мех судорожно вздохнул и сделал короткий шаг в сторону дверного проема. Потом еще один, и еще, и еще, оказался возле выхода. В дело опять вступила метла. Она легонько подтолкнула до смерти перепуганного зверька в спину, и тот свалился на сгнившие и почерневшие от вечной влаги старые листья. Над головой Меха с громким скрипом захлопнулась дверь избушки.
Вокруг царила зловещая тишина, только где-то на невообразимой высоте еле слышно шумели листья на порывистом ветру. Воздух в лесу был холодным и вязким от сырости, которая всегда царила здесь, так как солнце не могло пробиться сквозь тучи, всегда застилавшие небо над долиной Бабы-Яги. Идти было тяжело, потому что короткие лапки Меха утопали в тяжелой от влаги опавшей листве. Он обернулся назад в надежде, что Яга откроет дверь и впустит его обратно в свое жилище, казавшееся по сравнению с лесом уютным и вполне безопасным. Но избушка выглядела абсолютно безжизненной.
Мех шел медленно, после каждого шага останавливаясь и прислушиваясь к звукам из темноты. Периодически из чащи доносилось утробное рычание и повизгивание. Казалось, Мех брел целую вечность, но, снова посмотрев назад, он увидел, что преодолел за это время всего несколько метров.
Откуда-то слева раздался громкий шорох. Игрушечный зверек инстинктивно вжался в опавшую листву. Источник звука не было видно за могучими корнями старого дуба. Мех сделал пару робких шагов вперед, как вдруг из-за дерева выскочила жуткого вида тварь, отдаленно напоминавшая лягушку с неестественно длинными лапами и белесыми выпученными глазами. Мех в ужасе бросился вон из леса. Он добежал до самой избушки и только там оглянулся. Лягушки нигде не было.
Мех несколько минут простоял на месте, уговаривая себя снова войти в лес. Наконец, он медленно пошел назад по листьям, теперь обильно усеянным его шерстью. Шаг за шагом Мех продвигался вглубь чащобы. Его глаза даже приноровились различать едва заметную тропинку между старых дубов, осин и елей. Через какое-то время вокруг стало совсем темно, а жилище Яги скрылось за деревьями.
Мех шел и завидовал своим друзьям, оставшимся по другую сторону избушки Яги.
- Там сейчас тепло, с неба светит солнце, и они, наверняка, уже пьют вкусный чай в тереме у Василисы, - думал он и ругал себя за трусость, из-за которой и оказался в этом жутком месте. – Сам виноват. Не послушал, что говорила Василиса. Показал, что боишься. За это Яга тебя и наказала.
Впереди раздался треск веток, и через секунду через тропу перепрыгнула тень и тут же исчезла за деревьями. Все произошло настолько быстро, что Мех успел заметить лишь, что у тени были длинные задние лапы и такие же длинные уши. Вслед за ней пробежала еще одна – намного больше. Вскоре из чащи послышалось верещание и громкий рык, а затем все стихло. В ужасе Мех спрятался за ближайшим деревом и еще долго не решался выбраться обратно на тропу.
Он не знал, сколько времени уже провел в пути и как далеко углубился в чащу. Иногда путь преграждали поваленные стволы деревьев, сломанные ветки, а в одном месте едва прикрытые старой листвой в темноте белели чьи-то кости. Мех устал. Ему очень хотелось просто лечь в эти грязные листья и поспать, пусть даже это было чревато быть съеденным во сне одним из тех ужасных монстров, рыскающих в темноте. Но он понимал, что времени отдыхать не было. Наверняка, уже давным-давно наступила ночь, и времени на поиск нового писателя почти не осталось.