- Может, он не уснул? – предположил Кричун. – Или, наоборот, уже проснулся?
- Раз его нет здесь, значит, он либо уснул, но попал в обычный сон, либо не спит в тереме. В любом случае, думаю, он в безопасности, - заключил Химоза. – Давайте лучше оглядимся.
Все выглядело так, как и описывала Василиса. Морок был неоднороден и представлял собой плавающие на разной высоте сгустки всевозможной величины: от маленьких, размером с Химозу, до достаточно крупных, в которые могли бы поместиться одновременно трое друзей. Издалека все они выглядели как простые облачка, в которых ничего не происходило, но если начать вглядываться, то внутри проступали разные картины. Примерно каждый второй сгусток был черно-белым, а остальные переливались мягкими, чуть приглушенными туманом цветами. В каждом облачке, как правило, преобладал какой-то один цвет.
- Наверное, цвет зависит от темы сна, - предположил Остряк.
- Сейчас мы это проверим, - отреагировал Химоза и начал всматриваться в небольшой голубоватый сгусток, как раз проплывавший над его головой.
Предположение Остряка оказалось верным, так при внимательном рассмотрении игрушки увидели внутри облачка большой парусник, летевший по морским волнам. На палубе суетились маленькие человечки, а над мачтами кружили чайки. В безоблачном небе ярко светило солнце, а крепкий ветер раздувал белоснежные прямоугольники парусов. Брызги от разбивавшихся о форштевень волн искрились в солнечных лучах, как драгоценные камни. Берегов видно не было. Корабль плыл в открытом море.
Химоза протянул вверх щупальце. Оно, не встретив никаких препятствий, мягко вошло в облако и проявилось внутри. Осьминог задумчиво хмыкнул и продолжил свои эксперименты, отправив вслед за первым щупальцем еще одно.
Сгусток внезапно стал менять цвет, превращаясь из нежно-голубого в черный. На корабле поднялась суета. Парусник резко сменил курс и начал уходить по гребню волны от возникших из-под воды двух гигантских щупалец, каждое из которых могло с легкостью разломить судно на части. Матросы поползли по мачтам, срочно распуская дополнительные паруса, а рулевой, как сумасшедший, крутил штурвал, пытаясь увести судно от внезапно возникшего на пути страшного монстра из темных морских глубин. На фоне всей поднявшейся на корабле суеты лишь одна фигурка привлекала внимание тем, что неподвижно стояла на палубе. Приглядевшись, Кричун с Остряком увидели, что это был маленький мальчик в желтой пижаме. Он в ужасе взирал на шевелившиеся возле самого борта щупальца и плакал.
- Химоза! – вдруг выкрикнул Остряк. – Что ты делаешь?! Вытаскивай оттуда свои лапы! Ты же напугал этого ребенка и превратил его сон о приключениях в ночной кошмар!
Только тут осьминог, игравшийся со своими щупальцами в морских волнах, то пряча их под водой, то поднимая вверх, осознал, что именно он стал причиной паники на корабле. Химоза быстро вытащил их из сгустка.
- Я не виноват. Я просто проверял, как здесь все устроено, - заявил он.
- Проверял, - фыркнул Остряк. – Ты ребенка перепугал до смерти!
- Сейчас придумаю что-нибудь, - ответил Химоза.
Но придумывать уже было нечего, потому что, как только осьминог вытащил щупальца из облака, оно стало рассеиваться и через пару секунд исчезло совсем.
- Похоже, наш мореплаватель проснулся, - сказал Химоза. – Поэтому давайте приниматься за работу.
- Нам нужно продумать тактику, - предложил Остряк.
- А что тут продумывать? Разбредаемся по снам и ищем писателя. Запоминаем наиболее подходящие кандидатуры, а утром просыпаемся у Василисы и обсуждаем их. Ну а дальше – по ситуации.
Химоза хлопнул двумя щупальцами, как ладонями, и стал озираться по сторонам в поисках подходящего сна, чтобы в него нырнуть.
- Но как же Мех? – спросил Кричун.
Редкая порода
А Меха в этот момент куда-то несли. Точнее, несли не совсем его, а сумку, внутри которой сидел он. Сумка была маленькой, и в ней нестерпимо пахло псиной. Именно так воняли бродячие собаки на свалке. Единственным спасением были небольшие окошки в торцевых стенках. Они были затянуты плотной сеткой из тонких, но прочных нейлоновых нитей. Через эти окошки внутрь попадал хоть какой-то воздух, позволявший не задохнуться в собачьем смраде. Мех сидел у одного из окошек и с тревогой изучал обстановку снаружи, ругая жестокую судьбу раз за разом забрасывавшую его в передряги.
Он не знал, как попал в эту темницу. Последним, что помнил Мех, было пробуждение в Обители Идей. В этом бесцветном странном месте, среди сгустков морока, перемежавшегося с полупрозрачными клочьями тумана, Меху стало не по себе. Фиолетовый зверек огляделся по сторонам, но во мгле не увидел ни Химозу, ни Кричуна, ни Остряка. Похоже, он был здесь один. Прежде Мех в такой ситуации уже бы поддался панике, но теперь, после похождений в Темнолесье, он лишь сделал небольшой шаг назад в поисках остальных друзей... и в следующий момент обнаружил себя в пропахшей собакой тесной сумке.