Перепуганный Кричун хаотично забегал по полу, стараясь не допустить, чтобы непонятные предметы в руках Коляна и Димона были направлены в его сторону. Все это время мышонок, безостановочно вопил от страха, но его не было слышно за оглушительной стрельбой.
Продолжая стрелять, бандиты начали пятиться в сторону выхода. Добравшись до двери, они рывком распахнули ее и выбежали наружу.
В комнате стало тихо, но в ушах Кричуна до сих пор стоял оглушительный звон. Судя по губам, так и оставшаяся сидеть в кресле жертва преступников что-то быстро лепетала, но разобрать, что именно, не было никакой возможности.
Не дожидаясь возможного возвращения Коляна и Димона, Кричун стремглав взобрался на стол и бросился в нору.
Снова оказавшись в Обители Идей, которая, несмотря на жутковатый туман и безлюдность, казалась гораздо безопасней человеческих снов, Кричун первым делом стал судорожно осматривать себя в поисках ранений от пуль. В той комнате он совсем забыл слова Василисы о том, что во снах с ним и его друзьями не может произойти ничего опасного, и до смерти перепугался. Никаких лишних дырок обнаружено не было, и Кричун облегченно выдохнул.
Придя в себя, он стал думать над новой тактикой. Было очевидно, что ныряние с головой в первое попавшееся облако, где находились пишущие что-то люди, чревато непредсказуемыми последствиями. Кричун решил впредь вести себя осторожней и не соваться в сны, не изучив предварительно обстановку.
Нужно было продолжать поиски. Перебарывая навалившуюся от стресса усталость, Кричун отправился бродить по Обители Идей дальше. На этот раз он выбирал сны тщательнее и не бросался в первый попавшийся сгусток, где видел кого-то хоть отдаленно напоминавшего писателя.
Наконец, внимание Кричуна привлек сон, в котором приятный на вид мужчина средних лет в очках и с аккуратно подстриженной бородой сидел в коричневом кожаном кресле с высокой спинкой и массивными подлокотниками. Мужчина был одет в темно-бордовый свитер, придававший ему какой-то домашний вид. Да и сама комната с уставленным книгами шкафом, креслом и приглушенным светом от стоявшего рядом торшера выглядела уютной и безопасной. Человек в кресле держал на коленях большой блокнот. Он внимательно смотрел в какую-то точку вне поля зрения Кричуна, словно размышляя о чем-то, и периодически писал что-то в блокноте. На этот раз Кричун был уверен на сто процентов, что перед ним сидит самый настоящий писатель, сочинявший новый сюжет и тут же записывавший его. А в шкафу за спиной, наверняка, стояли его книги.
Несмотря на общую умиротворенность открывшейся перед ним картины, Кричун решил перестраховаться. Он не стал сразу нырять в облако, а сперва засунул туда только голову, чтобы осмотреться.
- И в чем конкретно выражается ваш страх? – услышал Кричун тихий и доброжелательный голос бородатого мужчины.
Его вопрос был обращен к молодому человеку, полулежавшему в еще одном кожаном коричневом кресле в паре метров от первого. Бледное лицо второго мужчины, которому на вид было не больше тридцати, а также рассеянный взгляд из-под полуприкрытых век выражали крайнюю степень отрешенности и безразличия к жизни.
- Мне постоянно кажется, что за мной кто-то следит, - безэмоциональный голос молодого человека вполне соответствовал его внешнему виду. – Я чувствую чье-то присутствие, даже когда я совсем один.
- А сейчас вы ощущаете, что кроме нас двоих в этой комнате есть еще кто-то? – доверительно поинтересовался мужчина с бородой, быстро записав что-то в своем блокноте.
- Д-да, мне кажется, что даже сейчас здесь есть кто-то третий, - немного неуверенно ответил парень и осторожно осмотрел привычную обстановку комнаты. Его взгляд внезапно остановился на диффенбахии – огромном разлапистом цветке, стоявшем в глиняном горшке на подставке с длинными изогнутыми деревянными ножками. Молодой человек – его звали Станиславом – хорошо знал этот цветок. Он часто разглядывал его, сидя в том самом кожаном кресле на сеансах у своего психотерапевта Виктора. Но сейчас Станислав увидел нечто ужасное. Над широкими мясистыми листьями диффенбахии, белыми в центральной части и изумрудно-зелеными по краям, парила голова. Она принадлежала кому-то отдаленно напоминавшему карикатуру на Микки-Мауса. Но самое жуткое было в том, что под головой не было ни намека на шею или другую часть тела. Она просто висела в воздухе.
В тот самый момент Кричун начал подозревать, что снова ошибся, и бородач был совсем не писателем. Мышонок вытащил голову из морока и оказался в Обители Теней. Он уже не видел раскрывшихся от удивления и страха глаз Станислава и его сдавленного выкрика: