Наконец, крышка начала медленно прокручиваться. Через несколько секунд она со звоном упала на пол. Старик был настолько увлечен своей книгой, что даже не обратил на это внимания. Тем временем Химоза, упершись в стенки банки щупальцами, приподнялся над горлышком, выпростал еще четыре щупальца и выбрался наружу.
Оказавшись на свободе, он посмотрел по сторонам. Под столом в воздухе подрагивал выход из сна. Первой мыслью было прыгнуть в него. Но Химоза сдержался. Нельзя было допустить, чтобы этот полоумный писатель запомнил рассказанную ему историю и написал ее по-своему, полностью извратив и выставив безобидных игрушек исчадиями ада.
Химоза отполз на середину комнаты так, чтобы ему хорошо было видно человека в коричневом пиджаке, и стал усиленно думать. Нужно было сделать так, чтобы седой маньяк забыл о своем сне. Или запомнил его совсем иначе. Наконец, в голове, а точнее сразу во всем теле осьминога, которое и было головой, возникла идея.
- Хочешь пугать людей, тогда сперва тебе придется испугаться самому, - подумал Химоза и немедленно приступил к реализации своего плана.
Он быстро прополз через всю комнату к торшеру и начал внимательно его осматривать, пытаясь понять, как можно выключить этот светильник. Несмотря на то, что он был игрушечным осьминогом, Химозе досталась находчивость и любопытство его диких сородичей. Он быстро сообразил, что светильник горит из-за того, что от лампочки вниз до пола спускается пожелтевший от времени шнур, который затем уходит в маленькую коробочку в стене. Осьминог быстро подобрался к нему и попытался выдернуть розетки. Но как он ни старался, сил на это у него не хватало. Химоза еще раз изучил ситуацию и решил, что, раз уж не вышло со шнуром, надо разобраться с самой лампой. Он шустро вскарабкался по ножке торшера наверх. Несмотря на то, что лампочка едва освещала половину комнаты, вблизи она светила очень ярко и дышала жаром. Химоза тщательно осмотрел ее, покачал в разные стороны, но результатов это не принесло. Тогда он попытался повторить фокус, который в буквальном смысле этого слова удалось провернуть с крышкой банки. Осьминог обвил лампочку щупальцами и попытался выкрутить ее. После некоторых усилий ему это удалось. Как только цоколь начал выкручиваться из патрона, светильник погас, но хозяин комнаты не заметил и этого. Химоза полностью выкрутил лампочку, но, когда попытался освободить одно из державших ее щупалец, чтобы удобней было спускаться обратно, выяснилось, что оно от температуры немного расплавилось и прилипло к стеклу колбы. Опытным путем удалось выяснить, что не только это, но и другие щупальца постигла та же участь.
Химоза стал пытаться отодрать себя от лампы. Сперва у него ничего не выходило, но в какой-то момент после очередного резкого рывка от успевшей немного остыть колбы отлепились сразу все щупальца, и лампочка полетела с полутораметровой высоты вниз.
Стекло с сухим треском разбилось об пол. Краем глаза Химоза заметил, что от неожиданности человек в пиджаке аж подпрыгнул на стуле. Осьминог стремглав бросился вниз, пока его не заметили, но с комнатой стали происходить странные метаморфозы. Все, что в ней было, внезапно стало терять форму и, словно, стекать куда-то вниз. Не понимая, что происходит, Химоза еще больше ускорился, но, когда он достиг пола, тот вдруг оказался каким-то желеобразным. Осьминог просочился сквозь него и оказался в мороке Обители Идей. Комната вместе с ее хозяином и его ноутбуком исчезла.
Химоза простонал от досады. Видимо, звук разбившейся лампы был настолько громким и неожиданным, что разбудил писателя. Теперь никто не мог гарантировать, что, проснувшись, он не запомнит свой гениальный сюжет для новой книги и не напишет собственную историю о четырех кровожадных монстрах, путешествующих по снам.
Кому нужны эти книги?
Внимание Меха привлек один из сгустков морока. В отличие от других снов, слабо светившихся каким-то одним цветом, этот стремительно переливался, за секунды превращаясь из бежевого в сиреневый, а из перламутрового в светло-голубой. Казалось, внутри сна происходило что-то динамичное. Когда Мех заглянул внутрь тумана, он увидел, что так оно и было.