- Я точно не знаю, но думаю, что Кощея никто не выдумывал. Скорее, он сам рассказал людям о своем существовании. Через Обитель Идей или каким-то другим способом. Кстати, возможно, поэтому, характер Кощея никогда не менялся, какие бы сказки о нем ни сочиняли. Князь тьмы во все времена остается собой.
- Главным злодеем, убивающим людей?
- Кощей не злодей. Да, он олицетворяет зло, тьму и смерть, но он всего лишь часть бытия, которая нужна, чтобы уравновешивать добро, свет и жизнь.
- Уравновешивать? – Мех начал терять нить умных рассуждений Василисы.
- Все должно быть сбалансировано. Иначе никак. Без смерти нет жизни, свет не может существовать без тьмы, а не будь зла, никто не знал бы, что такое добро. Если убрать одну составляющую бытия, все рухнет. И Кощей беспристрастно следит со своей стороны за этим балансом. Именно поэтому он отказался дать вам отсрочку.
- А как насчет ответа на мой вопрос? О какой вещи, которая могла бы спасти нашего писателя, говорил Кощей.
- Я не знаю, - покачала головой Василиса. – И, думаю, Яга права. Вряд ли это известно кому-то кроме самого Кощея.
В тереме стало тихо.
- А мы сможем поймать Химозу, если он ушел в Серую Пустошь? – нарушил молчание Мех.
- Мы стараемся не появляться на том берегу Змеевки. Мало кому понравится вид разгуливающих рядом упырей, ведьм и оборотней. К тому же, там слишком большая концентрация злобы, страха и боли, которые сопровождают всех отрицательных персонажей. Из-за этого там блекнут даже краски, и все вокруг кажется в серых тонах. В свою очередь, тамошние обитатели не суются к нам. Они не переносят нашего счастливого и беззаботного вида, особенно когда понимают, что не в силах нам навредить. Кроме того, Химоза может найти себе там союзников, которые хорошо его спрячут. Так что пойти мы туда можем, но вот будет ли от этого толк, я сомневаюсь.
В этот момент в терем вошли Остряк с Кричуном. Увидев друга, они очень обрадовались и начали расспрашивать, где он пропадал. Меху пришлось еще раз повторить свою историю.
- Надо же, - воскликнул железный человечек, - всего два дня назад ты пугался собственной тени и при любом громком звуке начинал везде разбрасывать свою шерсть. А теперь совсем ничего не боишься.
- Боюсь, - ответил Мех, - но теперь я чувствую, что иногда бывают вещи важнее страха.
- Это и называется мужество, - сказала Василиса. – Но за эти дни изменился не только Мех. Кричун из безответственного горлопана превратился в надежного друга, на которого можно положиться. Остряк научился быть самим собой, а не пытаться казаться лучше, чем есть. Вы уже не те, кем в первый раз пересекли порог моего дома.
- А разве это возможно? – спросил Кричун. – Я имею в виду, ведь нас придумали другими. Разве можем мы измениться самостоятельно?
- Видимо, да, - Василиса с улыбкой развела руками. – И я думаю, что, когда вы найдете нового автора, вам стоит рассказать ему не только о приключениях на свалке, но и о том, что было потом.
- Сперва нам нужно отыскать его, - произнес Остряк. – Солнце почти село. Нам снова пора в Обитель Идей.
Погоня
Весь этот бесконечный, омерзительный день Химоза провел в могиле, куда заполз прошлой ночью. Он не успел порыскать по людским снам в поисках пропитания, и теперь чувство голода и жажды доставляло ему неимоверные страдания. Если бы не прохлада, тишина и темнота могилы, Химоза сошел бы с ума. К счастью, ее хозяином оказался упырь, у которого интеллекта было не больше, чем у старого ясеня, который рос рядом.
На рассвете полуразложившийся мертвец вернулся к своей могиле, окинул ее стеклянным взглядом и спрыгнул вниз. Похоже, он даже не заметил, что в его жилище пробрался незваный гость. Затем упырь легко задвинул за собой тяжелое каменное надгробие и улегся рядом с Химозой. Осьминог был не против такого соседства и весь день пролежал, свернувшись клубком и крепко сжимая в щупальцах сон-траву и полынь.
Химоза дремал, когда почувствовал рядом какое-то шевеление. Упырь медленно и неуклюже поднялся и раскрыл могилу. Взору осьминога открылось ночное небо. Его сосед тем временем, цепко хватаясь за землю и дерн длинными острыми ногтями, выбрался наверх и, невнятно мыча, скрылся в темноте.
Химоза устроился поудобней и, закрыв глаза, начал вдыхать запахи сон-травы.
Буквально через минуту он уже был в Обители Идей.
Голод был настолько силен, что осьминог, не разбираясь, прыгнул в первый попавшийся сон.
Он оказался посреди обширной равнины. То тут, то там были разбросаны крупные валуны. На горизонте виднелась горная цепь с острыми вершинами. Щупальца Химозы утопали в толстом слое серой пыли. От нее все тело осьминога моментально стало серым. Над головой все так же раскинулось черное небо, усыпанное миллиардами звезд, но луны на нем не было. Как не было и запахов вокруг. Химоза сделал вдох и понял почему. Воздуха тут не было тоже.