Жанна, продолжая сновать по комнате, оглянулась на меня.
— Нет, не подходит, — раздраженный тон. — О тебе в «Черном Кресте» знают все, поэтому должна присутствовать именно ты. Будут оценивать, таращиться и шептаться за спиной, но никто не посмеет вслух назвать тебя наложницей. У них это запрещено. Я ответила на твой вопрос?
— Да.
— Тогда вперед. Быстро, — я уже скрылась за дверью ванной, когда женщина внезапно добавила: — Ты привыкла к хозяину. И сама не заметила, но уже привыкла.
И без тебя знаю, что все плохо. Нечего мне пальцем на это указывать…
Приняв душ, я надела новое и, кстати, весьма удобное белье, и вернулась в комнату.
Вначале Жанна старательно сушила мои волосы мощной горячей струей фена, затем долго вертелась вокруг, усадив меня на стул в центре спальни. И, в конце концов, сделала все просто: убрала пряди с правой стороны за ухо, приколов невидимками, а левую — оставила в свободной.
Она что-то чудила с моим лицом, но недолго. Подкрасила немного глаза и помадой подчеркнула губы.
— Одевайся, — скомандовала Жанна, когда я задумалась.
Ткань платья была настолько приятной и прохладной, что блаженная улыбка застыла на моем лице, казалось, навечно.
Длинное и скромное. Ни глубокого декольте, ни открытой спины. Коротенький рукав и полное отсутствие какого-либо декора, в виде вышивки, стразов и прочей ерунды. Немного расклешенная юбка и обтягивающий верх. Бежевые туфли-лодочки и клатч им под цвет.
— Иди, полюбуйся, — улыбнулась служанка, рассматривая меня.
— Думаю, все в норме, — отмахнулась я, но выйдя в холл, тут же принялась таращиться на свое отражение в большом зеркале.
Да, признаю, смотрелось это все очень хорошо. Вот что значит, макияж и красивая одежда. Любую замухрышку можно в куколку превратить.
Я резко отвернулась от зеркала. Кавьяр стоял у подножия лестницы, прислонившись к перилам, и, как всегда, курил.
Я даже невольно хохотнула, поняв, как символичны наши наряды. Клио был весь в черном, начиная от блестящих туфель и заканчивая галстуком-бабочкой. Прямо ангел и демон столкнулись. Или правильнее будет — невинная жертва и жестокий мучитель.
Грек оценивал. Стало немного неловко и пришлось отвести взгляд.
— Чудесно, — вынес вердикт Кавьяр, тронувшись с места. — Мне десять баллов за отличный вкус.
Я немного расслабилась.
— Когда ты похвалишь кого-то еще кроме себя? — усмехнулась я, глядя как Клио расплывается в самодовольной улыбке.
— Это заслужить надо, — повторил он свои же слова, брошенные прошлым вечером, перед тем как принялся со мной «играть».
Я вспыхнула, вспомнив, в каком положении тогда оказалась. Марио не заставил себя долго ждать. Стоило мне только подумать о нем — он тут же вырос на пороге гостиной.
— Прекрасная работа, Жанна, — кивнул испанец с угрюмым видом.
— Да, Летти, ты сегодня такая обворожительная, — проворчала я сама себе.
Кавьяр рассмеялся, открывая входную дверь.
— Идем, нам пора, — провозгласил он, и в лицо пахнуло прохладным вечерним воздухом.
— Не замерзнешь, — грек посмотрел, как я обняла себя за плечи. — Мы на машине.
За рулем сидел Хави, который покосился на меня в зеркальном отражении и отвернулся. Все еще ненавидит.
— Может, инструкции дашь? — взглянула я на Клио, понимая, что жутко нервничаю.
Он откинулся на спинку кожаного сиденья, еще раз затянулся и, опустив стекло, выбросил докуренную сигарету.
— Улыбайся, много не пей и не исчезай из виду, — повернулся он ко мне. — И самое главное, ты не наложница, а моя девушка. Это ясно?
— Ясно, — пробормотала я и принялась рассматривать царящую за окном тьму.
А на самом деле, таращилась на профиль Клио, пытаясь отыскать в его лице хотя бы намек на волнение. Но он как обычно был непроницаемым и опасно мрачным.
Видимо, все же, не очень хочет ехать на эту вечеринку.
— Как твоя сестра? — зачем-то спросила я.
Причем так и не повернулась, обращаясь не к Кавьяру, а к его отражению.
Клио взглянул на меня и снова уставился прямо перед собой.
— Не волнуйся, она тоже там будет, — ответил серьезно. — Сама ее об этом и спросишь.
Глава 18
Признаться, в сравнительно небольшом зале среди гостей я оказалась «серой мышью». Пусть наряд мой смотрелся неплохо, но пышные вечерние платья породистых дамочек заметно контрастировали с моим скромным образом. Конечно, мне это могло лишь казаться, поскольку такая обстановка была непривычной и абсолютно неприятной для меня. Однако Кавьяр сливался с этим обществом просто идеально. Его агрессивно-несдержанные манеры разом улетучились, как только мы оказались в этом душноватом помещении, и грек превратился в аристократа с невероятно спокойным выражением лица и голливудской улыбкой.