— Угу…
Так и застыла в неудобной позе, пока постепенно не расслабилась и не пришла к выводу, что грек со мной просто играет. С этим и погрузилась в сон.
Глава 22
До Рождества осталось меньше суток. Если честно, я немного удивилась, узнав, что греки празднуют этот светлый день двадцать пятого декабря. Но Жанна все подробно объяснила. Я знала, что вера в Греции православная. Но вот тот факт, что эта страна в начале двадцатого века перешла на новый стиль летоисчисления — григорианский — мне было неизвестно. Это требовалось по религиозным соображениям для того, чтобы греки могли праздновать Пасху вместе со всеми христианами, как и положено, в воскресенье.
Так что такого понятия, как «новогодние каникулы и отдых» в этой стране не существует. Есть «рождественские каникулы» и есть «рождественский отдых». И если, к примеру, в России седьмое января — это, непосредственно, день рождения Христа, то в Греции — уже Крещение.
В общем, поведав мне о жутко интересных фактах этого государства, Жанна улизнула, потому что поняла — у меня собралась куча вопросов по поводу возвращения братьев из этой самой Греции.
Около трех недель их не было в Касабланке. Все время со мной проводили Марио и Жанна, развлекая болтовней или игрой в карты, боулинг, бильярд. Это было весело, честно. Так спокойно я себя не чувствовала давным-давно. Пусть бы и не приезжали эти двое. Без них гораздо лучше было. Никто не издевался, не устраивал проверок и не лез в душу. Но где-то в глубине души скребли кошки. Я упрямо этого не замечала. Хотя это немало раздражало. Чуточку не хватало внимания Тео, и даже, кажется, веселого смеха Клио, который порой наслаждался моими очередными глупостями. Однако в целом я совсем не ждала братьев. На кой-они мне сдались?
Улизнуть из особняка не удавалось, потому что «вампир Хавьер» наблюдал за мной круглосуточно. Вампир, потому что черт его знает, когда он вообще спит!
Вместо него должен был остаться Тео, но по вполне понятным причинам грек потащил брата за собой. Хотя тот предпочитал ненадолго слетать в Лондон. Никто британца и слушать не стал. Так что в итоге все мое время было заполнено заумными речами Марио, вечными премудростями Жанны и пристальным взглядом Хави. За это время я так к ним привыкла, что даже начала испытывать симпатию. Доктор, к счастью, больше не выказывал своей привязанности. Видно было, как он поглядывал в мою сторону, хмурясь, но на этом и останавливался, то выходя из комнаты, то просто отворачиваясь. Размеренный спокойный отдых был прерван заглянувшей ко мне служанкой.
— Иди, взгляни на елку. Мы с девочками нарядили, — улыбнулась Жанна.
«С девочками», значит с остальным персоналом, обслуживающим этот дом.
— Откуда у вас елка? — поднялась я с кровати, зевнув от безделья, и пригладила взлохмаченные волосы. — Пальма. Вот в это поверю.
Женщина закатила глаза.
— Искусственная, — пояснила она, хихикая. — Слышала о таком?
— Конечно, — все так же лениво ответила я.
— Боже, причешись ты, скоро хозяин вернется.
Внутри екнуло. Сонное состояние как рукой сняло. Я даже как-то выпрямилась. Жанна, тем временем, уже рылась в моем шкафу.
— Вот, надень это, — протянула она черные лосины и длинную бордовую рубашку в крупную клетку.
Ну что ж — мой любимый стиль в одежде. Главное, просто и удобно. В конце концов служанка помогла распутать мои вьющиеся волосы и даже затащила в ванную, заставив тщательно умыться и еще раз почистить зубы.
— И подкрасься немного, — скомандовала она.
— К черту! — громко шлепнула я по раковине расческой.
Жанна хохотнула.
— Злость к хорошему никогда не приводила, — опять любимые премудрости пошли. — Хозяина надо встречать при полном параде.
— Ох, все, — махнула я рукой и выскочила из ванной. — Пойдем елку твою посмотрим…
Господи, она была просто шикарной. Такого восторга я не испытывала с тех самых времен, когда праздновала свое первое Рождество в новоиспеченной семье. Потрясающее чувство волшебства наполнило душу, несмотря на то что за окном не было снега.
— Жаль, Касси до сих пор в больнице, — проговорила Мерилин, только что вошедшая в гостиную, и презрительно взглянула на меня. — Привет, Летти. Давно не виделись. О, ты причесалась?
Вот стерва. Столько времени наслаждалась ее отсутствием, а теперь пожалуйста — явилась грека встречать.
— Не протри во мне дыру, — съязвила блондинка, окидывая себя придирчивым взором.