Он все же покинул комнату, а после я услышала, как братья орут друг на друга в холле.
— Еще раз встрянешь туда, куда тебе не положено, пожалеешь! Понял меня? — завопил Клио.
— Нет, не понял! — выкрикнул британец. — И никогда не пойму! На хрена так издеваться над ней? Неужели отец допускает такую жестокость? Или…
— Не приписывай сюда отца! Это не жестокость, а…
Невообразимо. Грек не мог подобрать слова.
— Необходимо было показать, кто хозяин. Летти расслабилась без меня и тут же проявила себя с худшей стороны. Ни одна наложница так не игнорировала меня. По-твоему, это правильно с ее стороны?
— А я думал, ты питаешь к ней нежные чувства, — понизил голос британец.
Я присела и шикнула — жгучая боль давала о себе знать.
— Нежные чувства? — усмехнулся Кавьяр-старший. — Ты в своем уме?
Тео немного помолчал, затем проговорил ледяным тоном:
— Тогда какого черта не подпускаешь к ней меня? Боишься, что увезу?
Ответа Клио я ждала уже стоя. Колени дрожали от недавнего напряжения, а руки похолодели от страха за свое будущее.
— Увози, — прозвучало одно лишь слово, и я опустилась на диван, вновь поморщившись от неприятных ощущений.
Спустя пару минут в гостиную заглянул Тео. Он постоял немного в дверях, затем приблизился и уселся рядом. Я таращилась на огоньки гирлянд. Надо же, так любила Рождество, а теперь этот праздник будет ассоциироваться с болезненным разочарованием в людях. В одном человеке.
— Он не прав, — тихий, но твердый голос британца нарушил идиллию, которую я успела создать в своем воображении. Просто, чтобы успокоиться, чтобы психику свою защитить.
— Мне плевать, — качнула я головой.
Тео смотрел на меня — заметила боковым зрением. Такой же ублюдок, торгующий людьми.
— Летти, — позвал британец, пытаясь коснуться меня.
Я шарахнулась в сторону.
— Не смей! — ткнула в его сторону пальцем.
Тео поднял руки, как бы сдаваясь.
— Тише. Присядь. Обещаю, не притронусь.
По его глубокому взгляду я поняла, что не лжет, и вновь опустилась на диван. Британец вздохнул.
— Он места себе не находил в Греции. Твердил, что напрасно тебя оставил… Ты… Прости его, Летти. У него искаженное представление о чувствах. Брат не знает, что такое любить нормально.
— Тео…
— Просто пойми, все так сложилось из-за Мерилин. Она разозлила Клио, рассказав, как ты тут развлекалась с Марио. Док искренне посмеялся над ее словами, но ведь брату много и не надо. Стоило только зажечь искру и…
— Тео…
— Этого хватило…
— Тео, заткнись же ты, наконец! — заорала я, вскочив, и обхватила голову руками.
Всхлипнула.
— Заткнись… — уже простонала.
Британец все же осмелился обнять меня за плечи, а я, понимая, что выгляжу жалко, отодвинулась и, не поднимая глаз, пробормотала:
— Извини, — быстрым шагом направилась к двери.
— Хочешь уехать со мной?
Я остолбенела. Это он серьезно? Резко обернувшись, я всмотрелась в непривычно хмурое лицо британца.
— Я могу увезти тебя, — кивнул Тео.
Однако верить ему я не торопилась. Насытилась двумя прошлыми побегами. Хватит с меня.
Ничего не ответив, я вышла из комнаты, торопясь оказаться в своей спальне, чтобы хоть как-то собраться с силами для дальнейшего существования…
***
Он пришел ночью. Поняла уже сквозь сон, как сжалось мое сердце. В нос ударил запах сигарет и, наверное, виски.
Он присел на кровать и опустил руку на мое бедро. Я вздрогнула, чем и выдала себя.
— Не злись на меня, — холодный тон, такие у него извинения. — Я сорвал на тебе злость.
— Это все? — поинтересовалась тихим голосом, даже не удосужившись повернуться.
— Ладно, — поднялся грек. — Как хочешь…
Он направился к двери.
— Кстати, — вновь заговорил грек. — Ханна знает, что ты жива.
Я вскочила так резко, что тут же согнулась, потому что закололо в боку.
— Кто ей сказал?
Клио посмотрел на меня долгим пронзительным взглядом и пожал плечами.
— Я позвонил в Чикаго. После Рождества ты уезжаешь.
Я еще очень долго пялилась в закрывшуюся за Кавьяром дверь, не веря в то, что он сказал. И весь остаток ночи провела, словно в бреду, то проваливаясь в сон, то вздрагивая и пытаясь вспомнить, приходил Клио на самом деле или мне привиделось.