— Тео, — крикнул Хави, который сам на себя был не похож. — Едем! Скоро здесь будет полиция!
Тео ожил и рванул к нам…
Мне казалось, что это страшный сон. Ужас такой жестокой реальности свалился на мои плечи столь неожиданно, что мозг потихоньку начал выдавать странные вещи. Например, мне представилось, как мы хороним Клио и вместе с ним Касси. Подумала, что будет дальше? Даже не представляла, как Тео переживет это. А что я почувствую?
От мрачных мыслей отвлекло легкое движение головы грека, который лежал у меня на коленях. Мои джинсы пропитались его кровью насквозь. Рубашкой британца я зажимала рану на груди Кавьяра, но это не помогало. Кровотечение лишь усиливалось.
Хавьер гнал так, словно соревновался со смертью. Скорее, мы убегали от нее. Мое сердце сжималось, когда я переводила взгляд на серое лицо грека, находившегося в бессознательном состоянии.
Тео, всю дорогу говоривший по телефону с Марио и объяснявший доку, куда ранен Клио, сжал мою руку. Как будто я в этом нуждалась. Да, наверное, нуждалась и британец видел и понимал это.
— Марио — хороший врач, — проговорил он, засовывая телефон в карман брюк, и вытер вспотевший лоб.
Он сидел с голым торсом, весь осунувшийся, и смотрел куда-то перед собой. Я покосилась на него и решила, что пришло время вопросов.
— Кассандра мертва?
Кавьяр-младший болезненно поморщился.
— Да.
Черт… Это конец… Клио не оправится…
— Он знает?
— Поэтому и помчались в больницу. Тебя описали, как убийцу.
Я вытаращилась на британца.
— И он поверил? — задохнулась я от ужаса, осознав, что, если все именно так, и грек считает меня виновной в смерти Касси, значит мне уже не выбраться.
— Нет, — озадачил Тео и посмотрел на меня. — Ни на секунду не заподозрил тебя… Так что не напрасно ты сломала Мерилин нос…
Горькая усмешка и вновь отвернулся. Я опустила глаза, уставившись на Клио…
Больше не было сил терпеть все это дерьмо. Я стиснула зубы и заревела. Просто рыдала, будто маленький ребенок, поранившийся и в первый раз ощутивший боль. Слезы текли безостановочно. Было невыносимо плохо. Мерзко, гадко, отвратительно…
Тео не выдержал и, придвинувшись, прижал мою голову к своему плечу.
— Как… можно… так жить… — заикаясь, еле выговорила я. — Столько боли, крови, ненависти… Как можно…
— Тш-ш… — покачивался англичанин, успокаивая меня и поглаживая по волосам. — Тш-ш… Все будет хорошо. Все будет хорошо.
Внезапно грек кашлянул. Затем снова и, в конце концов, приоткрыл глаза.
— Зажми, зажми сильнее, — почти выкрикнул Тео и положил свою руку поверх моей, пытаясь помочь.
Сфокусировать взгляд на мне или на своем брате у Клио не получалось. Он бессмысленно смотрел по сторонам, не поворачивая головы, и дышал все тяжелее.
Я утерла слезы рукавом своей кофты и, громко шмыгнув носом, уставилась в окно. Мне казалось, если сейчас грек умрет, то видеть это я точно не должна.
Боюсь, с меня смертей достаточно. До сих пор перед глазами стоял образ окровавленного трупа Мерилин. Вот она сидит в гостиной Кавьяра и вот уже мертва.
Тошнота накатывала волнами, то отпуская, то грозясь немедленно освободить и без того пустой желудок, в котором болталось одно только яблоко…
Марио, подлетевший к внедорожнику, едва мы успели въехать во двор особняка, почти вырвал дверцу, крича при этом, чтобы я отодвинулась. Но куда, черт возьми?
— Давай! Двигай жопой! — доктор меня пугал своим поведением.
Такой агрессивный и чересчур энергичный.
— Мне что, на пол его сбросить? — рявкнула я в ответ.
Но Тео схватил меня в охапку и буквально вытащил из-под тяжелого тела Клио. Как только я оказалась на улице, тут же немедленно согнулась пополам. Рвало меня долго да так сильно, что уши закладывало. Прибежавшая Жанна, терпеливо ждала в сторонке, держа в руках стакан воды.
Движение за спиной постепенно стихло. Грека унесли в дом. Но шум влетевшей во двор машины, заставил меня обернуться. Стало немного легче и мне даже удалось полностью выпрямиться. Я с жадностью осушила стакан, протянутый служанкой.
— Кто эти люди? — спросила я, указывая на двух женщин и мужчину, выпрыгнувших из автомобиля и побежавших в дом.
— Помощники Марио. Он их для проведения операций вызывает, — вздохнула Жанна и внезапно, закусив губу, беззвучно заплакала.
Я понимала ее, ведь Клио был для нее кем-то вроде сына. Он вырос на глазах этой женщины.
Молча обняв Жанну, я потянула ее вниз, и мы присели на выложенную брусчаткой дорожку. Никто из нас не обращал внимания на холод. Просто сидели на ветру и думали каждая о своем.