На крыльцо вышел Тео и устало опустился на верхнюю ступеньку. Жанна, придя в себя, отодвинулась и, поднявшись, поплелась в дом. Мне ни с кем не хотелось говорить, поэтому я встала и, обойдя особняк, направилась в сторону сада.
Однако британец решил нарушить мои планы и спустя несколько минут настиг меня в густом лабиринте.
В молчании мы дошли до той скрытой от любопытных глаз беседки. Я опустилась на скамью, Тео присел на стол, сбоку от меня.
— Ты уедешь? — спросил он, а мне так странно было это слышать.
Как будто я на самом деле в гости приехала и просто немного задержалась. Как будто и не находилась здесь против собственной воли.
— Не знаю… Как-то не вовремя все случилось…
— Это ты хорошо подметила, — попытался разрядить напряженную обстановку британец, улыбнувшись. — Могу вечером отвезти в аэропорт.
Брюнет провел ладонью по своим черным брюкам, стряхивая несуществующие пылинки. Он ждал моего ответа — я чувствовала. Вздохнула и прикрыла на секунду глаза.
— Если брат не выживет… — голос Тео сел, зазвучав хрипло, и ему пришлось замолчать и отвернуться.
Я посмотрела на его профиль, четко вырисовывающийся на фоне пробивающихся в беседку солнечных лучей, и твердо ответила:
— Выживет. И не смей думать иначе, — грустно усмехнулась. — На небесах такие, как он не нужны. Подозреваю, его и в ад не возьмут.
— Да, — хохотнул британец, опустив голову и уставившись на свои переплетенные пальцы. — Это правда.
Затем вновь нахмурился.
— Ты так страшно плакала…
— А кто красив, когда плачет?
Британец поднял на меня глаза.
— Ты знаешь, о чем я.
Ох, совсем мне был не по душе вот этот его взгляд. Словно мужчина ковырялся в моей душе, желая отыскать все слабые места.
— Да, мне жаль твоего брата, — пожала я плечами, отмахиваясь от пристального внимания брюнета.
Он прищурился и немного наклонился вперед.
— И почему мне кажется, что вы оба — невообразимые ослы?
— Ну спасибо, — скривилась я. — Не ожидала комплимента.
— Да ладно, Летти, — британец поднялся. — Ты можешь уехать в любой момент. Неужели оставишь Клио в таком состоянии?
— Такое чувство, что вы все это подстроили! — рявкнула я, вскочив. — Уговариваешь не улетать, потому что так хочет твой брат? Правильно, ему же нужно выставить себя в более приглядном свете.
Тео склонил голову набок.
— Идиотка, — выдал он спокойно, но это было напускное спокойствие.
Судя по тому, как нервно британец пригладил свои волосы, волновался он немало.
— Если я идиотка, — ответила решительно, — тогда нехрен давить на жалость. Сами в своем говне разбирайтесь. Вы мне и так всю жизнь испортили. Я хочу вернуться в Чикаго.
Намеренно зацепив британца плечом, я прошла мимо него и зашагала прочь.
— Я спрятал твой паспорт, — жестокие слова врезались мне в спину.
Я остолбенела.
— Что? — не оборачиваясь. — Что ты сделал?
Тео приблизился, я услышала его мягкие шаги.
— Паспорт спрятан. По крайней мере, сегодня ты не улетишь, — прозвучало совсем близко.
Я сжала кулаки.
— Поверь, это ради брата. Ты должна остаться… Ненадолго…
— Ради брата? — шепнула я, совершенно ошеломленная неожиданным поведением британца, до этого казавшегося мне самым адекватным человеком на свете.
Я резко обернулась и, схватив брюнета за лацканы пиджака, с силой потянула на себя. Думаю, выглядело это довольно нелепо — с моим-то ростом.
— Ты, конченный эгоист, поступаешь так ради себя самого, — прошипела в лицо Тео, который вдруг улыбнулся.
Я встряхнула его. Затем еще раз. И еще… Я колотила брюнета, громко рыча, попадая по лицу, груди, плечам. А он смеялся. Просто смеялся. Беззлобно, искренне… А мне в этом смехе слышалась обреченность всего происходящего, жестокая нелепая реальность.
— Заткнись, к черту! — проорала я во все горло, уже не чувствуя рук от боли, и отошла назад. — Я останусь…
Британец мгновенно притих, всматриваясь в мое лицо. Наверняка заподозрил во лжи.
— Но? — спросил он.
У меня правда было одно условие.
— Для начала я позвоню, наконец, своей матери.
Кавьяр-младший согласно кивнул. Осторожно приблизился и, по-хозяйски положив руку мне на плечо, повел к выходу из лабиринта.