Древесные мамбы, скорпионы, вараны — это лишь самое малое из того, о чем поведал доктор. Но вскоре я поняла, что эти знания очень даже полезны. Мало ли где я могу оказаться…
— Сегодня возвращается Клио, — сообщил Марио, когда мы в очередной раз прохаживались по зеленому лабиринту, и с любопытством уставился на меня.
— Да, не визжу от счастья, — опустила глаза я, сжавшись и покосившись на испанца. — И что с того? Как по мне, так лучше бы он…
И продолжила мысленно: «Разбился на машине или попал в авиакатастрофу…».
— Летти-Летти, — вздохнул Марио, сцепив кисти рук за спиной. — Дело времени. Вскоре ты начнешь зависеть от своего мучителя. Потом полюбишь его и будешь ждать, когда же господин заглянет в твою спальню. Не перестарайся, прошу. Клио… Он хороший человек, просто ему в свое время жутко не повезло, и парень сломался…
— Нет, док, молчите! Я не желаю слушать душещипательную историю его жизни. Это не по мне, — запротестовала я вполне справедливо. На черта мне знать, что там случилось с этим психопатом? Жалеть его я не собиралась…
— Правильно, ты не хочешь ничего слышать, потому что боишься сочувствовать тому, кто не сочувствует тебе, — проявил дар ясновидения Марио. — Ты борешься с ним и с собой одновременно. Рано или поздно ты поддашься, Летти. И вот тогда не говори, что я был прав — сам об этом знаю.
— Знаете? А знаете вот что, доктор, — остановилась я напротив той самой скамьи, где неделю назад нашла ключ.
Ключ! Бог мой, как я могла
забыть?! — Я думаю, что вы нарочно несете эту ересь. Наверняка Кавьяр подговорил.
— Разве Клио похож на того, кто подговаривает своих подчиненных?
— Как я поняла, вы ему не подчиняетесь? — отрезала я.
Марио кашлянул, явно польщенный подобным заявлением.
— В общем, да. Клио — мой давний друг. Единственное, чего он не любит, так это командного тон, обращенного к нему, и непослушания в ответ на его приказы. Поэтому, в некоторой степени, я тоже должен его слушаться.
Я лишь молча кивнула, отвлекаясь от речей доктора, и принялась усиленно размышлять о спрятанном ключе и решила, что раз Кавьяр возвращается сегодня, неплохо было бы кое-что предпринять. Уверенность и волнение разом отразились на моем бледном лице, что конечно не укрылось от проницательного Марио. Он нахмурился и, развернувшись, предложил:
— Давай вернемся. Время обеда.
— С удовольствием, — кивнула я, резко осекшись, потому что никогда бы не сказала ничего подобного, будучи в здравом уме, и мы направились к дому. — А когда он приедет?
Я заметила, что этот вопрос насторожил дока, но он постарался сохранить невозмутимое выражение лица.
— Около десяти часов, кажется.
— Отлично, — натянуто улыбнулась я и тут же добавила: — Есть время, чтобы подготовиться не к самым лучшим предпочтениям Ка… господина.
Я замышляла побег. Я боялась даже предположить, чем это для меня обернется, но сидеть сложа руки было просто глупо. Ужасно то, что о ключе я вспомнила лишь в день возвращения Кавьяра, но иначе и быть не могло. Тот самый закон подлости.
Хорошо, у меня есть ключ. Соответственно, где-то есть замок, к которому этот ключ должен подойти. Раз его уронила служанка, а в этом я уверена на сто процентов, вероятнее всего, он открывает служебный выход. Вопрос в том, как мне отыскать этот самый выход?
Сразу после обеда, к которому я не притронулась, а вместо этого сложила все в пакетик, я осторожно высунулась в коридор. Днем меня не запирали в комнате, что очень радовало, поэтому я без проблем добралась до первого этажа, правда встретив по пути ту самую служанку, которая говорила о не извращенности грека. Женщина покосилась на меня взглядом, наполненным ненавистью, и это чрезвычайно удивило.
С чего бы ей так ко мне относиться? Все остальные женщины успешно игнорируют мою персону, а эта прямо дышит презрением. Странно.
Я не испытывала в отношении несчастной служанки никакого злорадства, но и не понимала ее. Здесь я находилась на тех же правах, что и она — прислуга, не более того.
Однако подозрение закралось в мою душу: не питает ли эта красавица к своему господину нежных чувств? Тогда сразу становится все ясно.
В целом я была настроена серьезно, и когда обшарила на первом этаже абсолютно все, то перешла на второй, молясь, чтобы ключ не подошел, потому что в этом случае толку от него будет мало — за ворота мне не выйти. И мои молитвы были услышаны.
Время перевалило за пять часов вечера. Я начинала нервничать. Ко мне вновь заглядывал доктор, но я, сославшись на головную боль, попросила его уйти. Правда напоследок Марио бросил странные слова: «Не натвори глупостей, Летти. Мне не хотелось бы собирать тебя по частям…».