— Хавьер, отнеси в мой кабинет каталоги, — тем временем приказывал грек, беседуя по сотовому. — Да, те самые. Ей нужна приличная одежда… Отлично.
Поговорив, он сунул телефон обратно в карман и улыбнулся так мило, будто пару минут назад и не орал на служанку, и вовсе не готов был ее убить.
— Ты уже не справляешься со своими обязанностями, Юми, — констатировал факт «господин». — Мне жаль.
Чуяло мое сердце, что за этим «мне жаль» скрывалось нечто неприятное для Гадюки. Может не такая она и плохая? Ох, идеализировать людей — ужасная привычка.
— Да, хозяин, — совсем поникла женщина.
— Итак, прошу к плите, — это было адресовано мне. — Да не к этой. Песок. Тебе нужен песок.
— Варить кофе на песке? — вытаращилась я на Клио, забыв о запрете «в-глаза-смотреть-нельзя».
Он спустил мне эту дерзость.
— Конечно, — кивнул грек снисходительно, и я поймала насмешливо-презрительный взгляд Гадюки.
Женщина взяла инициативу в свои руки и принялась объяснять мне, при этом показывая на практике, сколько нужно всыпать сахара и «какой-по-крепости-кофе-любит-господин».
— Нет, — шлепнула меня по руке служанка, и я бросила на нее гневный взгляд. — Аккуратнее надо. Хозяин не пьет такой сладкий кофе. И корицы поменьше. На кончике ножа.
Грек сидел за спиной и молча наблюдал за издевательствами Гадюки. Я прямо затылком чувствовала его насмешку. Как же я обрадовалась, когда служанка зацепилась рукавом за поднос и пролила большую часть драгоценного напитка.
— Ох, какая жалость! — воскликнула она, ощетинившись и косясь на меня.
— Угу, руки не оттуда растут, — тихо процедила я, и это мое злобное замечание достигло ушей Гадюки. Она неожиданно подалась в мою сторону.
— Юми! — властный тон Кавьяра пригвоздил женщину к месту.
Он даже из-за стола не встал, просто рявкнул и все. Гадюка очень нехорошо посмотрела мне в глаза, словно намекая на возмездие.
— Вылей то, что осталось. Свари новый.
Ладно, отлично. Я должна сварить кофе. Проще простого. Смешала ингредиенты и принялась скользить «туркой» по раскаленному песку. Вот уж чего я не ожидала от ведьмы с темно-зелеными глазами, так это покушения на мою жизнь. Все произошло неожиданно. Юми, будто невзначай, толкнула меня под локоть, и оставалась доля секунды до соприкосновения моей ладони с горячим песком, но что-то задержало меня. Вернее, кто-то. Грек оттащил в сторону мое обмякшее от страха тело и с размаху залепил служанке пощечину. Дерзкая женщина уставилась хозяину в глаза уничтожающим взглядом. Только вот Кавьяра от этого ничуть не проняло. Он схватил ведьму за шиворот и выволок в коридор.
Видимо, позвал Хави, потому что послышались тяжелые шаги.
— Уведи, — приказал Клио. — Пыталась наложницу покалечить. Ты знаешь, что делать.
— Конечно, господин.
Кавьяр вернулся и уставился на меня, прищурив глаза.
— Значит, руки не оттуда, говоришь? — повторил он мои слова, адресованные служанке. — Зачем спровоцировала? Юми уже не первый год живет в этом доме и постоянно достает всех моих наложниц. У нее характер мерзкий.
— Зачем тогда держишь ее? — удивилась я. — В чем смысл?
По безумной улыбке грека стало все ясно: Юми ублажает его.
— Бог ты мой, сколько ей лет? — я даже поморщилась от отвращения.
— Около сорока. Не вижу в этом ничего плохого. Она хороша.
Ну то, что внешне женщина выглядела прекрасно, было неоспоримым фактом. Однако неприятностей она доставляла немало — и это тоже факт.
— И что теперь сделаешь с ней? — все же спросила я.
— Забудь об этом, — отмахнулся Клио, приближаясь.
Я отвернулась, мечтая стать невидимой. Но грек не прикоснулся, лишь руку протянул и снял турку с плиты.
Я выдохнула, когда осознала, что меня никто не тронул. Впервые рассмотрела лицо Кавьяра настолько близко. И он это заметил.
Вот ведь поистине внешность обманчива. За такой необычной внешностью и даже, вероятно, привлекательностью скрывалось настоящее чудовище, в любой момент готовое на проявление своих самых худших черт характера.
А было ли в нем хоть что-то человеческое? Кроме того, что Кавьяр казался ответственным и принципиальным, я не замечала в нем ничего хорошего или по крайне мере приятного. Сплошная злоба и кровожадность. Что говорил его отец? Кого потерял Кавьяр? Я, разумеется, сомневалась, что из-за чьей-то гибели грек настолько спятил, что превратился в настоящего садиста.