— Очнись, — он щелкнул пальцами перед моим носом, и я часто заморгала. — Я тебе нравлюсь. Это хорошо.
— Что? — наверное, мое лицо вытянулось от удивления, поэтому Клио усмехнулся. — С чего это ты решил…
— Брось, ты меня так рассматриваешь, будто запомнить хочешь.
— Конечно. Мне ведь потом нужно описать тебя полиции. Хотя, думаю, назвать фамилию будет достаточно.
— Полегче, девочка. Как бы тебе прямо сейчас не последовать за Юми, — пригрозил грек, посерьезнев.
Я ничего не ответила, только осторожно отошла в сторону. Он не стал меня удерживать.
— Поднимайся к себе, — отчеканил Кавьяр, по-прежнему глядя на плиту немигающим взглядом. — Обойдусь без кофе. Завтра повторим…
Созерцание узора на подвесном потолке не лучшее времяпрепровождение для той, которая заперта в особняке чокнутого мафиози. Но я отлично справлялась с этим занятием и, возможно, даже уснула бы, если бы в коридоре вдруг не послышались голоса. Один из них принадлежал хозяину этого «дворца». А вот второй… Похоже, это была Юми. Я тут же сползла с кровати и подошла к двери.
— Что это? — поинтересовался грек.
— Одежда, господин… Для американки…
— Она русская, — как будто автоматически поправил Клио.
Я удивленно фыркнула. Верное замечание. Америкой от меня и не пахло. Я до сих пор в некоторых словах путалась. Даже легкий акцент с годами не улетучился.
— Кажется, я еще ничего не выбирал, — добавил «господин».
— Это вещи вашей сестры, хозяин… — совсем тихо призналась женщина.
Пришлось приоткрыть дверь, чтобы понять, почему он не пропускает служанку ко мне. Может заподозрил что-то?
— Елены? — голос грека прозвучал глухо.
У меня перехватило дыхание от смешанных эмоций: страх, волнение, понимание и… неужели жалость? Вот по какой причине он предпочел называть меня Летти.
— Кто позволил копаться в вещах покойной?
Ого! Вот это поворот. Сестра мертва — это многое объясняет.
— Хозяин, она была такой же худющей, как и…
— Открой корзину.
Тишина. Я почти вросла в стену у двери.
— Юми, немедленно открой корзину, — такой вкрадчивый глубокий тон, что стало жутко.
Женщина, видимо, опустила корзину с одеждой на пол, потому что послышался глухой стук.
— Простите! — Гадюка так неожиданно заорала, что я немедля выскочила в коридор. — Простите, господин! Это все из-за нее! Ненавижу! — Это она уже мне.
— Открой эту чертову корзину! — выкрикнул Клио, и я с удивлением увидела, как он выхватывает из-за пояса брюк пистолет.
В конце коридора показался Хавьер, вслед за ним выбежал и Марио — наверное, в комнате охраны сидели. Юми толкнула крышку ногой и, отскочив в сторону, завыла.
Я, вообще, не сразу поняла, что происходит, потому что выстрелы, зазвучавшие один за другим, громким звуком вызвали у меня сильное головокружение. Но, сфокусировавшись на спине грека, я немного пришла в себя и оценила обстановку.
— Летти, закройся в комнате! — проорал Кавьяр.
Я перевела взгляд на нечто длинное и черное, грозно шипящее и извивающееся на полу.
— Твою мать, черная мамба! — раздался вопль Марио. — Стреляй, Клио!
Хави, собственно говоря, геройствовал и бежал прямо на эту ползучую тварь. Что док мне рассказывал? Ах, да, эта змея, которая будет преследовать свою жертву до последнего. Одна из самых ядовитых в мире. Ползает настолько быстро, что может обогнать велосипедиста…
— Какого хрена ты еще здесь? Пошла в комнату! — отрезвил меня гневный голос грека.
Оторвавшись от внимательного разглядывания пресмыкающегося, я шмыгнула за дверь и вскочила на кровать, почти вжавшись в стену. Но сдержать ужаса, рвущегося наружу, было невозможно. И я еще долго стеклянным взором буравила стену напротив. Ненавижу змей. Боюсь до почти до обморока. До сих пор во рту ощущался привкус крови, потому как со страху я прикусила себе кончик языка…
Как же эта женщина сунула змею в корзину? Гадость. Она хотела меня убить?
Я не сразу поняла, что в коридоре стало немного тише. Только спокойный голос Кавьяра звучал громче бормотания Марио и завывания Юми. Грек занимался своим любимым делом — раздавал приказы. И одним из них было убийство служанки. Он так и сказал: «Убери эту стерву. Уничтожь, что хочешь сделай, но чтобы глаза мои ее не видели». Наверняка, на смерть намекал. Что же тут удивительного? Ничего другого от Кавьяра ждать не стоило. Может быть, Юми даже немного жаль. Или нет?