— Назад, — проговорил незнакомец тихим голосом.
Конечно пришлось подчиниться. Он вошел и прикрыл за собой дверь.
— Иди туда, — указал в сторону гардеробной. — Теперь направо.
Я молчала и делала, что говорят.
— Быстрее, давай, — подтолкнул мужчина в спину, и я чуть не растянулась на полу, зацепившись за что-то…
Или за кого-то?
Я взглянула вниз и тихонько вскрикнула, накрыв рот ладонью. Ясмин лежал в луже собственной крови… С перерезанным горлом…
Что за черт здесь происходит?
— Да иди ты уже! — рявкнул незнакомец, вытолкав меня за дверь, которую сразу и нельзя было разглядеть.
Это был запасной выход и о нем, по-видимому, знали далеко не все. Значит, бандиту кто-то поведал маленький секрет. Как я поняла, оказались мы на заднем дворе магазина, и нас уже ожидала машина. Вот тогда, когда мне стало дурно и перед глазами все еще стояло перекошенное лицо прирезанного Ясмина, я закричала во все горло, рванув обратно к двери, но внезапно на меня навалилась темнота…
Ничего не вижу… Я очнулась или по-прежнему в бессознательном состоянии? Если первое, то почему так темно…
Скрипнул, вероятнее всего, засов и желтая полоска, как будто грязного света просочилась в помещение. Звук ударился о стены гулким эхом, и ситуация немного прояснилась — подвал.
Я не ошиблась и, когда незнакомец, лица которого не было видно, открыл дверь настежь, огляделась.
Стул — на нем я и сидела — стол, к которому была прикована наручниками, и обычная табуретка, стоящая у стены. Ни окон, ни хотя бы малюсенькой щелки в стене — сплошной монолит из бетона. Судя по жуткому холоду и затхлому запаху сырости, меня упрятали прямо в подземелье. Отвратительное давящее чувство непременно надавило сверху. Иначе быть не могло — я даже метро ненавидела. Это клаустрофобия, хотя, вероятно, не совсем она. Вот и в этом подвале меня залихорадило, и я начала дышать чаще и более отрывисто. Нужно было держаться. До истерики оставалось немного.
— Поговорим? — напомнил о себе мужчина, включив скудный мутноватый свет, и, придвинув табуретку к столу, уселся напротив меня.
Он сцепил пальцы рук и принялся сосредоточенно рассматривать мое лицо.
— У меня есть выбор?
— Конечно, — улыбнулся мужчина, а я уставилась на него, желая запомнить все до мелочей. — Можешь не отвечать и получишь за это по своей милой мордашке. Но есть и второй вариант: расскажи мне все о Клио Кавьяре и возможно выживешь.
Вот за что мне это? За что? Почему враги грека похищают именно меня? Почему хотят использовать именно меня? Какой им толк именно от меня?
— Я ничего о нем не знаю…
Мою голову отнесло назад так внезапно, что я даже не успела приготовиться. Во рту сразу же появился привкус крови, а в ушах зазвенело. Какое забытое, но знакомое ощущение. Случалось подобное и в детдоме, и в колледже, но я успела отвыкнуть от этой боли, потому глаза заслезились.
— С чего ты вообще взял, что я что-то знаю? — спросила тихо и, не удержавшись, сплюнула кровь на пол.
— Ты живешь в особняке Кавьяра. Разве этого недостаточно? — мужчина со своим паршивым колким взглядом и немного крючковатым носом тут же заработал прозвище «ястреб». Очень уж на него походил.
У меня все еще звенело в ушах, потому слышала я похитителя, словно из-под толщи воды.
— Давай так. Ты мне сейчас поведаешь о делах твоего дружка и его папаши, а я взамен обещаю отпустить тебя. Вернешься к Кавьяру и передашь «привет». Это будет наилучшим вариантом. Итак, какое отношение Клио имеет к организации «Черный крест»?
О чем он?
— Я ровным счетом ничего об этом не знаю, — попыталась вложить в свои слова как можно больше искренности. — Да пойми ты, я… Я всего лишь…
Внезапно в душу закрались сомнения. А стоит ли признаваться, кем являюсь для Кавьяра? Возникло острейшее ощущение опасности.
— Что? — подался вперед «ястреб».
Пришлось выдать лишь кусочек правды, а иначе бы он меня точно пристрелил.
— Я просто очередная подружка Клио. Он не допускает меня к своим делам. Знаю только то, что у него куча денег и прибыльный бизнес.
— Какой именно?
— Фабрики… Или заводы… Что-то с мебелью, кажется, связано… — пролепетала я, начиная сильно нервничать.