Разумеется, Кавьяр винил меня.
— Марио… Нет, не трогал я ее, — прорычал грек в трубку. — Заткнись уже, не изображай папочку… У нее простуда, вероятно… Да, жду…
Он закончил разговор и подошел ко мне. Я все равно не посмотрела на Кавьяра. Было дико неловко после прошлой ночи.
— Ты мне надоела, — отчеканил грек, уперев руку в стену над моей головой. — Просто сплошная ходячая проблема. Худая, перепуганная, ни черта не умеющая и к тому же вечно простуженная. Мне твоя активность нужна и преданность, понимаешь?
Я скользнула взглядом по притихшей Жанне и все же подняла на него глаза.
— Не припоминаю, чтобы просила хлестать меня стеком и выкидывать в подвал на ночь…
Клио молчал, приподняв бровь. Долго молчал, и я уж подумала, что забыл, о чем мы тут говорили. Но нет…
— Я буду хлестать тебя, если ты заслужишь. Буду трахать столько, сколько захочу и как захочу. Буду презирать тебя, но жалости ты у меня не вызовешь. Заруби себе на носу. Все, что ты делаешь в этом доме либо на пользу, либо тебе же в ущерб. Просто засунь свою дерзость и самомнение вот сюда… — задрал мой халат и со всей страстью и чрезмерной «любовью» шлепнул по ягодицам. У меня потемнело в глазах. — Понятно объясняю?
Я молчала. Блондинка за спиной хозяина как раз об этом и умоляла — жестами конечно — чтобы я не открывала рта.
— Смотри в глаза! — Кавьяр так сжал пальцами мой подбородок, что выступили слезы. Я и без того была сопливой, а он еще добавлял. — Повторяй за мной: «Да, мой господин, я полностью в вашей власти». Быстро!
Я с таким равнодушием таращилась на грека, что самой стало страшно. Это привычка. Да-да, совершенно точно — привычка, которая оказалась неожиданностью и напугала меня до смерти. Не хотелось верить, но Кавьяр приучил меня к боли. Так быстро…
Хотя одна мысль все-таки немного обнадежила: вероятно, из-за лихорадки я воспринимала нормальную реальность, как нечто странное, словно была во сне. Помещение по-прежнему кружилось, а стены коридора то отдалялись, то вновь приближались, создавая психоделический эффект. В голове невыносимо пульсировало и за то короткое время, что я находилась на ногах, мне стало ясно — температура немало повысилась.
— Ты что, спишь с открытыми глазами? — не отставал Клио, все так же удерживая меня на месте. — Повтори, что я сказал.
— Господин… — пробормотала я, едва сдерживая напавшую зевоту.
Но не удержалась и начала почти безостановочно зевать. Затем кашлять. Вдобавок ко всему два раза чихнула.
Клио сдерживался. Это только слепой не заметил бы. Наверняка руки чесались врезать мне хорошенько. Но, похоже, боясь, что может меня нечаянно убить, Кавьяр ничего не предпринимал.
Стоять я больше не могла, поэтому осторожно сползла на пол и плюхнулась прямо под ноги греку. Эта поза его больше устраивала, потому, наклонившись, он немного потянул меня за волосы, заставив смотреть на него, и настойчиво повторил:
— Выполняй приказ.
Вздохнула.
— Господин…
— Мой господин…
— Да, — скривила губы. — Мой господин, я полностью в вашей власти…
— Умница…
— … и даже тогда, когда Вы спите и ничего не можете мне сделать, я тоже принадлежу вам. И в тот момент, когда поворачиваетесь ко мне спиной, я опять же…
— Умолкни! — рявкнул Кавьяр и, отпустив, стремительно направился к лестнице.
Жанна отлепилась от стены и, проводив Клио удивленным взглядом, подошла ко мне.
— Напрасно ты так, — покачала женщина головой, помогая мне встать. — С огнем играешь.
— Да знаю я, — выдохнула в ответ. — Как будто легко сдержаться, когда он словно из камня… Даже сейчас не пощадил…
— Поверь, простуда хозяина не остановит. Сейчас немного остынет и придумает для тебя что-нибудь необычное. Только зря на неприятности напрашивалась… Его не переделать.
Досадно так стало, что закричала бы, но не хотелось проявлять свою слабость даже при Жанне. Так что я просто промолчала и улеглась на кровать, а служанка, быстро натянув на меня трусы и футболку, вышла из комнаты.
Марио, как всегда, проводил мне чистку мозгов, убеждая в прекрасном добродушном нраве Кавьяра. Затошнило от речей доктора, но возразить я не успела, потому что в спальню заявился «его-величество-садист».
— Что скажешь, Марио, долго она будет бездельничать? — поинтересовался грек.
— Слушай, Клио, — немного подумав, ответил испанец. — Ты не боишься, что сюда заявятся твои дружки из Греции? Неплохо бы уехать…