— «Отдать вещь», — фыркнул грек, поднявшись из-за стола и, сунув руки в карманы брюк, взглянул на меня.
Я же по-прежнему делала вид, что скучаю и хочу спать и, вообще, «мне-все-это-не-интересно».
Однако кого взялась обманывать? Вот дура.
Кавьяр поманил меня пальцем.
— Иди сюда.
Я медленно встала и поплелась к столу.
— Вот, возьми, займись делом, — грек протянул мне вынутый из кармана носовой платок.
Я непонимающе вытаращилась и пожала плечами, мол, не ясно, что требуется от меня. Вполне красноречивым взглядом Клио указал на свои черные «оксфорды» и, заметив, как мое лицо пошло пятнами от унижения, широко улыбнулся.
— Давай, малышка, принимайся за работу.
Я спиной чувствовала обжигающий взгляд Марио, а Хавьер и без того мысленно меня расстреливал или расчленял, это уж смотря, какая у него фантазия. По его серым глазам все было яснее ясного. Я с самого начала увидела всю ту боль и злобу, что охранник держал в себе, как только он вошел в дом.
— Летти, выполняй! — властный тон грека вывел меня из себя еще больше, но показывать это нельзя было.
Потому, усевшись на полу, с наигранным рвением принялась натирать и без того сверкающие туфли Кавьяра. В глубине души я понимала — таким способом Клио пытался показать, что я его вещь и пользоваться этой вещью кроме него никто не будет. Только все равно до конца мотивы Кавьяра мне были непонятны. Зачем он устраивает это представление перед доктором и Хавьером? Что хочет этим сказать? И без того же понятно, что на меня и внимания-то не обратят, не говоря уже о проявлении заботы.
— Хватит, дурочка, — вдруг отодвинулся грек, словно смутившись собственного поступка. Но тут же он взял себя в руки и, прочистив горло, отошел в сторону. — Я лишь проверил тебя, ты сегодня послушная. Это радует, — и Кавьяр переключил внимание на мужчин, оставив меня сидеть на полу. — Значит, ответь Стиву, Хавьер, чтобы он больше не присылал своих «быков». Я уже предупреждал его… На этот раз я закрою его поганый рот быстро и очень болезненно, — проговорил Клио.
Я, все еще красная, словно помидор, сидела на полу посреди комнаты и тихо ненавидела всех присутствующих. Первым отозвался Марио.
— Давай помогу, — он подался в мою сторону, но Кавьяр перехватил его руку, протянутую мне и, видимо, неслабо сжал, поскольку док жутко покраснел.
— Не смей, — ровный тон и четко очерченный профиль недвусмысленно намекнули мне, что грек очень недоволен происходящим.
Я кашлянула. Не нарочно. Само вырвалось. А дальше уже невозможно было сдерживаться. Я пыталась прочистить горло, но все тщетно.
— Она больна, забыл? — удивил испанец напором. — Дай ее осмотреть.
Считанные секунды Кавьяр колебался, но затем отпустил запястье Марио, и тот приблизился ко мне. Я проигнорировала его помощь и даже оттолкнула, когда доктор попытался все же усадить меня на диван.
— Можно не здесь? — огрызнулась, имея в виду осмотр дока, за который он сразу же и принялся.
— Здесь! — рявкнул грек и добавил немного спокойнее. — И нигде больше. Выпиши ей что нужно и выметайся.
— В смысле? — не понял испанец и обернулся на Кавьяра. — Мне уехать?
Клио буравил доктора мрачным взглядом и, наконец, на что-то решившись, едва заметно улыбнулся.
— Пожалуй, останься, — вынес он вердикт. — Так даже веселее.
Что подразумевалось под этим «веселее» в полной мере пришлось ощутить спустя неделю, когда Клио вдруг объявил, что должен ненадолго уехать. От его лукавого взгляда и холодной улыбки в груди сразу же зародилось нехорошее предчувствие. То, что грек задумал очередную гадость, было более чем ясно. Он нарочно оставил меня на съедение Хавьеру и Марио. Только каждый из этих двоих, наверняка, будет «тянуть одеяло на себя». Хави пожелает моей смерти, а док, вероятно, начнет донимать психологически. Однако следовало не упускать и такого момента: охранник уважает своего хозяина, соответственно, может и не выполнить задуманного. Но вот насчет Марио я так уверена не была.
Вечер наступил незаметно, а грек так и не вернулся. Мне становилось не по себе. Доктор вполне старательно игнорировал меня, отсиживаясь у телевизора и бездумно переключая каналы. А Хавьер гремел посудой на кухне и спустя некоторое время по дому поплыл потрясающий запах кофе.
Сама не знаю, как я оказалась на крыльце, и даже неловко стало — снова сравнила себя с преданным псом. Возможно, я и не осознавала, что на самом деле жду возвращения Кавьяра, но точно могла сказать, что его присутствие было здесь крайне необходимо. Я бы и не видела его самодовольной рожи, но вот только было страшновато находиться в одном помещении с доктором и охранником. Я не понимала, почему, но даже испанец больше не внушал доверия, хотя, по сути, именно я его предала или, вернее, подставила. Стоило только подумать о Марио, как он тут же материализовался рядом.