Когда я оказалась там, где он хотел, ― прямо у его ног. Мужчина наклонился вниз и перевернул меня на живот. Я ударилась подбородком об пол, скрежеща зубами во рту.
― Стоп! ― завопила я, пиная его свободной ногой.
Он проигнорировал мои действия и выкрутил мне руки за спину. Я крутилась и извивалась, но все безрезультатно. Он был слишком силен, чтобы я могла отбиться. Мужчина удерживал меня одной рукой, другой вынимая что-то из кармана.
― Чем больше ты сопротивляешься, тем веселее мне будет, ― предупредил он, сумев закрепить то, что походило на стяжку, и затянув ее так сильно, что кости моих рук терлись друг о друга.
Он переступил через мое извивающееся тело и снова схватил цепь.
― Пожалуйста... ― это было все, что я смогла выдавить, прежде чем он потащил меня к матрасу.
Он держал меня на полу и прижимал колени к кровати. Звук его застежки-молнии заставил меня паниковать.
Я хотела свернуться в клубок, слиться с полом... что угодно, лишь бы не находиться здесь в этот момент. Подобного не должно было произойти, но я ничего не могла сделать, чтобы все это остановить.
― Это не должно было быть так. Тебе следовало слушаться меня, ― сказал он, приподнимая мою задницу в воздух.
― Ты не должен этого делать, ― задохнулась я.
― О, милая, ― произнес он, ― я ждал долгие месяцы, чтобы сделать это.
Я слышала, как он плюнул, и меня чуть не стошнило.
Он прощупывал и тер пальцами мои половые губы. Когда я почувствовала его твердый член у своего входа, то закрыла глаза, молясь, чтобы все закончилось как можно быстрее.
― Ты можешь в дальнейшем звать меня Д, ― сказал он и резко толкнулся в меня.
Я задохнулась и сжала пальцы в кулаки, извиваясь от мучительного дискомфорта, когда он заставил принять его полностью.
― Ты недостаточно мокрая, ― проворчал он, выходя обратно.
Он снова плюнул на свою руку, но в этот раз засунул свои пальцы в меня, вращая ими по кругу. Крепче сжал мои бедра и снова вошел, продолжая беспощадно трахать меня сзади.
Он сказал, что у него всего три часа. Клянусь, он провел во мне два часа пятьдесят восемь минут.
Я умоляла его остановиться. Он смеялся и толкался сильнее. Я сотрясалась от тихих рыданий, гадая, закончится ли это когда-нибудь и, в конце концов, сосредоточилась на пустом месте на стене, пытаясь заблокировать свой разум от всего этого.
Что бы я ни делала, чтобы мысленно убраться в какое-нибудь укромное место, я знала, что запомню это навсегда. То, как он пах. Его лицо. Звуки, которые он издавал. То, как он ощущался во мне.
Когда, наконец, он закончил, то толкнулся так сильно, что я начала скользить по полу, раздирая колени. Руки ощущались так, будто отделились от тела.
― Бл*ть... ― застонал он, шлепая меня по заднице. ― Харпер... ― прошипев мое имя, он вышел.
Секунду спустя я ощутила, как он кончил мне на поясницу, и вся жидкость потекла между лопаток. Я держала свою голову низко опущенной, не способная ни на что другое.
― Хорошие новости. Мы идеально подходим друг другу, ― сказал после того, как обнюхал меня. ― Если ты считаешь, что это было плохо, то подожди, пока я не пристегну тебя в кресле.
Я почувствовала его губы на своей щеке, а затем он встал и застегнул молнию. Он вышел из камеры, насвистывая бодрую мелодию. Дверь за ним захлопнулась с громким щелчком запирающего механизма.
Я перевернулась на бок, пыталась освободить руки, но сдалась еще до того, как он достиг вершины лестницы.
Свет погас, и все обратилось во тьму.
Глава 7
Д
Когда я покинул Харпер, на небе уже занимался рассвет.
Я был на полпути к дому, когда вспомнил, что забыл снять стяжки с запястий Харпер. Было поздно возвращаться ― Минни ждала меня.
Ей просто нужно найти способ справиться с этим. Ее положение могло быть гораздо хуже. Если бы она побежала к двери, у меня не было бы иного выбора, кроме как укрощать ее, используя кресло намного раньше, чем я планировал.
Я не понимал, почему женщины всегда чувствовали необходимость дать отпор, даже если они знали, что это бесполезно.
Повернув на бульвар Хопкинса, я махнул Дейви Весту, проезжая мимо. Он вернул этот жест и снова уставился в пространство.
Несчастный ублюдок так и не справился с исчезновением своей внучки. В свои девятнадцать она была самой молодой из всех моих девушек. Все, что было нужно, чтобы заманить ее, ― это обещание прокатиться на моем члене. Она стала скорее раздражением, нежели игрушкой, всего лишь через три недели в плену. Быстрый перерез горла был концом всего этого.