После выпуска из детдома я попала в общежитие. Хотела стать ветеринаром, потому что люблю животных. Правда, у меня никогда не было ни щенка, ни кошки, даже хомяка или рыбки, но я видела их на картинках и у домашних детей. Они радовались, таща с собой щенка на поводке, держа маму за руку и грызя мороженое. У меня не было ни первого, ни второго, ни третьего.
Я жадно смотрела на них через забор, а потом отворачивалась и скрывалась в стенах детдома. Завидовала ли я домашним детям, у которых есть все? Да. Безумно. Мы все завидовали тепличным деткам, ведь им не надо было выпрашивать лишнюю порцию ужина у поварихи, которая всегда забирала остатки домой, чтобы детдомовские случайно не объелись.
Вспоминать жизнь в детском доме я не хочу, потому что это был ад. Моя подруга Тася даже сбежала оттуда раньше времени. Терпеть то, что там творилось она не стала.
К сожалению, на ветеринара я не поступила. Экзамены завалила, мое образование хромало на обе ноги, потому я подрабатывала, а после меня поймали и повезли в олигарху.
А теперь я оказываюсь снова на улице. Олигарх выставил меня за дверь, но водитель уже ждет. Я попала в систему. Это просто сделать, когда у тебя никого нет. Когда ты одна во всем мире и нет никого, кто вступится за тебя.
Меня грузят в машину и увозят. Без слов, без пояснений. Я не знаю куда, сил упиратся нет, потому что кажется, я простыла. У меня температура и дико болит голова.
Поднимаю взгляд на синее-синее ночное небо, почему-то вспоминаются глаза того мужчины из замка. Олигарх. У него тоже очень синие глаза, холодные, как айсберги.
Владлен.
Влад-лен.
Его имя перекатывается у меня на языке.
Я касаюсь пальцами спрятанных украденных часов на запястье. Они слишком велики для меня и висят на моей руке, как что-то инородное, но безумно красивое.
Мне не нужны, по сути, эти часы, но они мне очень понравились, и я захотела что-то взять от него. Чтобы позлить его, чтобы отплатить за “чучело”, которым он меня обозвал.
«У этого олигарха крупная рука», – подумала я. Моя будет намного тоньше.
***
Я не ела два дня до этого, поэтому слабо соображаю и практически не запоминаю дорогу. Помню только, что за город снова выезжаем, тени деревьев мелькают за окном, а я руками себя обхватываю, стараясь согреться. Меня заставили переодеться в тонкую блузку и юбку, кажется, они нашли для меня другого клиента. А еще напоили коньяком, от чего я расслабилась и перестала умолять о пощаде.
Я засыпаю по пути, не выдерживаю температуры. Кажется, чувство самосохранения просто отказывается на меня сегодня работать. Прихожу в себя от грубого тормошения по плечу. Водитель.
— Выходи. Приеду утром. Будешь ждать. Сама не иди! Довезу, откуда взял. И это… не бузи перед ним. Будь спокойной.
— Почему?
— Не хочу по больницам с тобой тягаться потом, – звучит как предупреждение, вот только мне от этой информации совсем не становится легче.
— А можно… можно я не пойду туда, а вы скажете, что была?
— Нет, нельзя. Иди.
Я же не двигаюсь с места, поэтому из салона этот шкаф меня буквально выдирает и передает прямо в руки другому мужику. На этот раз я не одна, меня провожают, и я попадаю в огромный особняк, в котором много людей и выпивки.
Играет негромкая музыка, отовсюду доносится приятный запах парфюма. Это похоже на какую-то частную вечеринку для богатеньких, где мне сразу же предлагают бокал шампанского, от которого я успешно отказываюсь.
И все бы ничего, пусть богачи развлекаются, если бы я не увидела, как именно они это делают. На столах танцуют полуобнаженные женщины. Мужики смотрят на них, пьют что-то янтарное из бокалов. Некоторые девушки сидят у мужиков на коленях. В одних трусах, и никого ничто не смущает. Кроме меня.
Я же вжимаюсь в стену от увиденного, не смея ступить ни шагу. Я такого никогда не видела и не хотела бы видеть. В этот момент мне хочется стать невидимкой и нацепить на себя паранджу, потому что я замечаю, как на меня смотрят эти богатые мужики в дорогих костюмах. Как львы на овечку. С голодом и неприкрытым интересом, а потом я чувствую тяжелую руку на талии.
— Идем.
Этим кто-то оказывается мужик с обрюзгшей красноватой рожей, большим животом и маленькими глазенками. Он одет в серый блеклый костюм и туфли, и именно сейчас он тащит меня по ступенькам наверх.
***
От страха деревенеют ноги и кружится голова. Я с силой ухватываюсь за поручень на ступеньках и буквально прирастаю к нему. Я здесь одна, мне никто не поможет, и утром я уже никогда не буду прежней. Чувствовать себя бесправной куколкой для забавы богачей жутко, больно и просто отвратительно.