Влад тяжело дышит, смотря мне в глаза. Губы раскрыты, изо рта вырывается жаркое дыхание, опаляющее лицо. Брови сдвинуты к переносице, в глазах пляшет тёмное безумие в сочетании с яростной решимостью.
Струйка крови из расцарапанной щеки скользит вниз, по подбородку.
Влад наклоняется. Вместе с его движением на меня накатывает ужас. Влад хочет поцеловать меня. Поцеловать…
Горячая капля его крови капает на меня сверху. Я резко отворачиваю лицо. Смазанный поцелуй касается щеки. Собрав силы, пинаю Влада коленом.
— Ты мой брат по отцу! Слезь с меня… Немедленно! — требую я, ёрзая изо всех сил. — Ты мне противен!
— Анваров — ублюдок. Подонок. Почему ты до сих пор думаешь о нём?! Почему?! — кричит мне в лицо.
Мы тяжело дышим, глядя друг на друга. Влад находится на грани. Ему больно. Но мне намного больнее.
— Отпусти. Или я расскажу отцу, что ты пристаёшь ко мне… — говорю едва слышно.
Влад прижимается своим лбом к моему. Он покрыт холодной испариной. Брата измотало наше противостояние.
— Хорошо.
Спустя несколько бесконечно долгих мгновений он встаёт и отходит от кровати.
— Как скажешь, Лика, — говорит он с грустью. — Как скажешь.
Брат доходит до стены и опирается на неё, как будто ноги его плохо держат.
— Насмешка судьбы. Я обратился к отцу. Я переступил через своё нежелание общаться с ним, заключил сделку. Хотел вытащить тебя из лап подонка. Любой ценой! Мне это, считай, удалось. Но какой ценой?! — смеётся Влад. — Внезапно ты оказываешься моей сестрой по отцу. Беременна от худшего человека на Земле. Сохнешь по недоноску, не стоящему твоего мизинца. Не-е-е-ет… Это не насмешка. Это плевок!
Влад достаёт телефон и несколько раз нажимает на экран. Быстрым движением подносит телефон к уху.
Смотрит мне прямо в глаза.
— Алло, папа?! — говорит с пугающей улыбкой.
— Нет!!! — кричу. — Стой… Не смей говорить ему!
— Лика беременна…
Глава 8
Анжела
— Ребёнок Анварова?
Отец сжимает в кулаке тесты на беременность, резким жестом вышвыривает их в мусорное ведро.
— Ребёнок Анварова? Или нет? — повторяет свой вопрос отец.
— Его. Рустам был моим единственным мужчиной.
— Который, по ходу, не умеет пользоваться гондонами! — резко выплёвывает отец. — Сопляк. Подонок… Я его убью.
— Нет! — кричу, вскочив с кровати. — За что?!
— За то, что присвоил тебя. Пользовал. Наградил беременностью.
Отец переводит дыхание, сообщая мне:
— Я убивал и за меньшее.
Голос Тихонова — ледяной и ужасающе спокойный. Об убийстве он говорит, как о покупке тушки курицы для приготовления ужина.
— Нет… Не надо, — прошу сдавленным голосом. — Просто не бывает стопроцентной защиты. Он…
— Так забавно! — хмыкает Тихонов, опускаясь в кресло. — Ты защищаешь его? Почему?!
Светло-серые глаза Тихонова смотрят на меня с искренним любопытством.
Новость Влада сорвала отца с важной встречи — на нём прекрасно смотрится роскошный костюм, стоящий целое состояние.
Но даже роскошной одежды от дизайнеров с мировым именем недостаточно, чтобы скрыть хищные повадки человека, привыкшего иметь дело с криминалом.
Я очень сильно хотела узнать, каков мой настоящий отец. Но теперь мне немного страшно. Лучше бы отцом был трусоватый Григорий — так было бы понятнее, почему у меня такой мягкий характер.
— Потому что я не радуюсь тому, что проливается кровь. Получилось так, как получилось. Ты и сам прекрасно знаешь, что я не нужна Анварову. Это было временное увлечение. Для него, — заставляю себя говорить эти слова, а они ранят глубоко в сердце.
— Временное развлечение для него, но последствия достались мне.
Тихонов думает лишь о себе. Он трёт указательным пальцем подбородок.
— Всё равно он мне не нравится. Наглый. Дерзкий. Убить хочется… — размышляет вслух.