Я не поняла, что произошло. Майкл недосказал историю? Он убил свою девушку? Что? Мне стало не по себе. Я выбежала в ванную и меня стошнило. Затем я надела джинсы прямо поверх спальных шорт, куртку, ботинки, схватила спортивную сумку с тем, что собрал Леон, и мы ушли. Майкл стоял в застывшей позе, даже не пытаясь нас остановить.
Мы поехали до аэропорта на такси. Оказалось, что Леон купил билеты утром, после того, как поговорил с отцом. Он не хотел звонить, но слишком сильно переживал за меня. Я не говорила с ним. Когда мы сели в самолет, я просто сидела и тихонько плакала. Он не пытался меня успокоить. Он тоже злился. Злился на то, что увез меня в Швейцарию, что познакомил с Майклом, что позволил ему быть со мной все это время. Он понял, что между мной и доктором Хартманом было больше, чем отношения доктор-пациент. И это злило его еще больше. Но он думал, что это из-за таблеток. А я знала, что нет. Как бы там ни было, и что бы Майкл не сделал, я полюбила его. Как не любила еще никого в своей жизни, кроме родителей. Я полюбила его даже больше, чем их. Гораздо больше, чем Тристину. Боже…
Не знаю, удалось мне поспать или нет, все было, как в тумане. Леон привез меня к себе домой. Он решил не отвозить меня в мою квартиру. Наверное, боялся, что я его выгоню. Пес лежал возле дивана в гостиной, радостно подбежав к нам, как только мы вошли, но я проигнорировала его, и он жалобно заскулил.
– Привет, Голд! Как хорошо, что ребята тебя привезли! Хотя бы гуляли с тобой, – говорил Леон, почесывая лабрадора за ушами. – Я сделаю нам кофе, Сьюз. Присядь пока на диван.
– Где Коля и Трис? – сухо спросила я.
– Они отделились. Коля купил квартиру поближе к пляжу, потому что Трис убедила его, что летом им часто придется ездить поплавать и позагорать.
– Ее родители отпустили ее жить к нему?
– Они пока что не живут вместе. Она приезжает к нему на выходных.
Леон заправил кофемашину и приготовил что-то на завтрак. Мне было все равно. Я потягивала кофе, грустно смотря в стену напротив. Слезы снова потекли из глаз.
– Расскажи мне…Что сказал тебе твой отец про Майкла?
– Ты уверена, что хочешь это знать?
– Да, черт возьми! Раз попросила.
– Хорошо. Вообще-то, это я должен на тебя злиться. Что у вас с ним было?
– Все. У нас было все. А теперь рассказывай, пока я еще здесь.
Леон растеряно смотрел на меня. Было видно, что он не знает, о чем думать.
– Это все спиды. Ничего, скоро тебе полегчает.
Я молчала, все еще дожидаясь ответа на свой вопрос.
– Папа рассказал мне, что у Майкла была подруга, когда ему было двенадцать лет. Он тогда увлекался таблетками. Что, от чего, для чего и так далее. Моя бабушка работала врачом, а Майкл любил проводить время у нее на работе. Он постоянно читал фармакологические действия, состав, применение, и начал изучать химию. Он хотел разобраться во всем этом. Потом наткнулся на наркотики. И стал изучать их. Что будет, если их смешать с другими таблетками. Или с алкоголем. А его подруга была ему подопытным кроликом. Он незаметно подмешивал ей в чай или сок какие-то препараты. Она не знала об этом, знала только о его увлечении. Все было хорошо. Затем ей внезапно стало очень плохо. Постоянные депрессии, срывы, попытки покончить жизнь самоубийством. После второго раза она попала в клинику. Ее лечили, выписывали таблетки, а Майкл собирал вкладыши из упаковок и изучал дальше. В четырнадцать лет они начали встречаться, они были ровесниками. Гормоны бушевали и все такое. А она была уже зависима от всего этого. И он просто давал ей таблетки, какие считал нужными. Это была их общая тайна. Девочка не успевала по предметам, в конце девятого класса она совершила еще одно самоубийство. И у нее получилось. Майкл нашел ее, но не мог поверить, что виноват он. Он рассказал все своему старшему брату, то есть моему отцу, а тот решил помочь ему направить мысли в верное русло. Просил отца купить ему книжки по медицине. Майкл стал словно помешан на этом. Зато, из него вышел хороший специалист, плюс ко всему некоторые таблетки он создал сам и даже запатентовал их. Затем выкупил психиатрический оздоровительный центр, чтобы помогать другим.
– И что дальше? Как это связано со мной?
– История повторяется. Раз он так печется о тебе, значит, ты ему нравишься, если не больше. А это напоминает ему о юности. Ты для него, как игрушка. Он кормит тебя и смотрит, что с тобой происходит.
– Так делают все врачи. Ты не вылечишь, если не будешь знать, чем лечить. Ты просто докопался до него, потому что он идеальный врач!
– Нет, Сьюз. Спиды запрещены. И он это знает. Такие как он, должны лечить от зависимости от них. А не прививать зависимость.