Она издала тихий стонущий звук, когда он начал утолщаться у нее на глазах. Она находила это удивительным... и ужасно волнующим.
Лизбет растянулась на кровати, поглаживая фаллоимитатор и наблюдая, как появляются вены и постепенно меняется их цвет, и она чувствовала, как он набухает в ее руке. Она никогда не видела настоящего пениса, во всяком случае, лично. Но видела фотографии. И именно таким стал резиновый стержень - настоящим пенисом. И тут она заметила то, чего не увидела на кухне вместе с Санни.
На закругленном конце фаллоимитатора - который теперь представлял собой четко очерченную шляпку гриба, - была щель, и из нее сочилась маленькая капелька прозрачной жидкости. Сначала она подумала, что это смазка, поэтому вытерла ее, а затем продолжила поглаживать ствол. Мгновение спустя из щели показалась еще одна капля.
Лизбет сжала фаллоимитатор...
Это не фаллоимитатор, рассеянно подумала она, а пенис. Это же...
... и еще больше жидкости вытекло из щели в головке.
- Хуй, - прошептала она сама себе, нахмурившись от появившихся у нее выделений, когда она задрожала от похотливого наслаждения, произнеся это слово вслух. Санни не упоминала, что в этом фаллоимитаторе что-то есть.
Она медленно провела им по правой груди, туда-сюда, оставляя блестящий след, а затем вниз по животу. Правой рукой она потянулась и погладила себя сначала одним пальцем, потом двумя. Она была мокрой с тех пор, как Санни впервые показала ей фаллоимитатор. Ее пальцы издавали влажные чмокающие звуки.
Она просунула игрушку между половыми губами и прижала ее к своему клитору, затем потерла туда-сюда, испустив долгий, дрожащий вздох.
Нет, это был не фаллоимитатор. Уже нет. Это была плоть рядом с ней, теплая и живая.
Она продолжала двигать его на том же самом месте, пока ощущение не распространилось по всему ее телу. Она осторожно прижала кончик к своему отверстию и медленно просунула его внутрь.
Глаза ее были закрыты, рот широко раскрыт, голова запрокинута назад, а тело содрогалось от наслаждения.
Игрушка набухала внутри нее, прижимаясь к внутренним стенкам. Лизбет двигала ее внутрь и наружу, чувствуя, как она увеличивается.
Звук собственного голоса сначала испугал ее, но потом она забыла о нем, погрузившись в эти ощущения. Время растворилось вместе с ее окружением. Она привыкла к ощущению покалывания в различных частях тела, когда мастурбировала, особенно приближаясь к оргазму, но это принесло с собой нечто новое - растущее жжение в подошвах стоп и задней части бедер. Жжение усилилось, но потом она также забыла и об этом. Обо всем. Вскоре кровать под ней исчезла, и она повисла в темноте. В ушах у нее звенело от звука крови, бегущей по венам. Все ее внимание сосредоточилось на том, что стало самым центром ее существования: пульсирующем, бестелесном члене, вонзающемся в нее. Она забыла, что своими руками манипулирует им, потому что у нее больше не было рук... и кистей... и ног... и ступней. Она существовала только как набухшая вульва, пульсирующая влажная ткань, которая сжимала член, пока он увеличивался внутри нее.
Вся вселенная взорвалась ослепительным, агонизирующим белым светом.
Она не слышала своих собственных криков, когда ее охватил оргазм, и воплей, которыми они стали, когда оргазм безжалостно продолжился, ревя сквозь нее, как поезд в огне. Она чувствовала только член, который взорвался внутри нее, ударив ее как невероятно влажный кулак, соединившись с ранее не тронутыми обнаженными нервами.
Стук... стук... стук…
В дверь.
- ...бет! Лизбет! Лизбет! Да что с тобой такое?
Хватая ртом воздух, Лизбет перекатилась влево, чтобы встать с кровати, но еще не могла контролировать свое тело. Она была жидкостью, растекшейся по кровати, бесцельной и бесформенной. Именно пол окончательно вернул ей твердость, стремительно поднявшись и врезавшись в нее.
- Открой эту дверь, Лизбет! - закричала мама. - Прямо сейчас, юная леди! Открой ее!
Лизбет поднялась на четвереньки, а стук в дверь все продолжался. Ее зрение было затуманено, а в ушах все еще шумела кровь, но мамин голос пронзал все вокруг и прорвал длинную борозду на поверхности ее мозга. На мгновение ей захотелось выскочить из комнаты, наброситься на маму и сломать ее хрупкую, тощую шею.