До вчерашнего визита Санни ей было трудно представить себя одинокой, и она понятия не имела, что ей делать со своей жизнью. Теперь же у нее, похоже, появилось какое-то будущее. Она так много улыбалась, что у нее заболели щеки.
Как только продукты были убраны, она принялась за мамин обед. Было уже без двадцати час, а мама любила обедать ровно в двенадцать тридцать, так что она будет капризничать. Пока разогревалась вода для чая, она приготовила мамин бутерброд с тунцом и салатом на белом хлебе. Через несколько минут она понесла обед в мамину комнату.
Дверь была закрыта. Обычно она была чуть приоткрыта, но мама полностью ее закрыла.
- Пора обедать, мама - сказала она. Она поставила чашку чая на тарелку с бутербродом и свободной рукой повернула ручку.
Дверь была заперта. Мама никогда не запирала дверь своей спальни.
- Мама? Почему твоя дверь заперта?
Когда ответа не последовало, она постучала в дверь.
- Мама! С тобой все в порядке?
Нет ответа.
- Мама! Ответь мне!
Она ничего не слышала в спальне, и ее грудь сжалась. Волна страха и вины заставила ее внутренности скрутиться в узел.
Лизбет бросилась обратно на кухню и поставила тарелку и чай на стол.
- Ключ, ключ, - шептала она про себя, пытаясь вспомнить, где он находится. Раньше она никогда в нем не нуждалась.
Она открыла один из ящиков под столом и принялась рыться в хламе - ручки и карандаши, обрывки бумаги, отвертки разных размеров, висячий замок, пара старых рождественских открыток, книга с устаревшими почтовыми марками, скрепки и резинки. Но ключей не было.
Это была старая дверь и старый замок. Лизбет задумалась, сможет ли она выбить дверь, если сильно постарается. Потом она вспомнила о каких-то старых ключах в одном из ящиков своего комода.
Она поспешила в свою спальню, подошла к комоду и проверила ящики. В третьем снизу лежали два кольца с ключами, но ни на одном из них не было надписи. Ей придется перепробовать их все. Схватив ключи, она помчалась к маминой комнате, но запнулась и остановилась, когда что-то привлекло ее внимание.
Ящик ее ночного столика был приоткрыт примерно на дюйм. Она знала, что закрыла его - сразу после того, как положила фаллоимитатор в матерчатой сумке в этот самый ящик.
Она медленно подошла к ночному столику, ее ноги отяжелели и онемели. Открыв ящик до конца, она обнаружила матерчатую сумку. Фаллоимитатор и смазка исчезли.
Дрожь возникла в ее груди и распространилась по всему телу. Сжимая в каждой руке по связке ключей, Лизбет направилась в мамину комнату. Пробуя ключи, один за другим, она приговаривала:
- Что ты там делаешь, мама? Почему ты со мной не разговариваешь? Почему дверь заперта, мама? Почему? Что там у тебя...
Один из ключей повернулся в замке. Она медленно открыла дверь.
Мамина кровать была пуста, одеяла сброшены в изножье. Фаллоимитатор лежал на матрасе, простыня вокруг него была покрыта влажными пятнами.
- Мама?
Она вошла внутрь и увидела маму, стоящую у окна и медленно расчесывающую волосы, глядя на полоску газона рядом с домом. Но что-то было не так. Мама была совсем другой.
- Мама, почему ты... не сказала... что-нибудь... когда я... стучала?
Лизбет почувствовала приступ тошноты.
Мамины волосы уже не были седыми. Теперь они были темными, гладкими и блестящими. Она стояла прямо в своей фланелевой ночной рубашке, держа спину ровно.
- Мо-ма...ма?
Мама перестала расчесывать волосы щеткой и медленно обернулась. Ее лицо было гладким и без морщин, даже симпатичным. Ее глаза были ясными и внимательными. Уголки ее рта были опущены вниз.
- Тебя долго не было, юная леди, - сказала она ясным, полнозвучным голосом. Здоровым голосом. - Я надеюсь, что у тебя есть хорошее объяснение в свое оправдание.
Лизбет услышала тихий по-детски хныкающий звук и через мгновение поняла, что он исходит от нее самой. Ее колени ослабли, горло сжалось, и что-то вроде кулака, казалось, сдавило ее сердце.
Мама еще не скоро умрет.
Ⓒ The Happiness Toy by Ray Garton , 2013
Ⓒ Игорь Шестак, перевод, 2020