Помню, я тогда раскапризничалась и не хотела позировать для семейного фото. Хотела, чтобы меня сняли только с папой. Не помню, за что я обиделась на маму, кажется я просто ревновала, мечтала всегда быть вместе с папой и расстраивалась, когда он улетал на Землю вместе с мамой и бабушкой, оставляя меня одну. Тогда я еще ничего не знала про оцца-вирус, и мне казалось ужасно несправедливым, что я не могу улететь вместе с ними.
Но даже тогда никто на меня не рассердился. Папа сделал кучу снимков со мной, а потом как-то уговорил сняться с бабушкой и мамой. У меня вообще-то много изображений было сохранено разных лет, но именно те снимки я просматривала чаще всего. И хотя потом родители навещали меня все реже, я все равно чувствовала себя самой любимой.
И мне всегда казалось, что именно для папы я была особенной. Если мама иногда ругала меня за шалости, капризы и отлынивание от занятий, то папа всегда отшучивался и говорил, что девочкам не нужно утруждать себя учебой, они созданы, чтобы их баловать. Мама почему-то сердилась на него из-за этих слов, а вот бабушка ласково кивала и дарила мне очередной дорогой подарок.
– Это ты сейчас жалуешься или хвастаешься? – спросил вдруг Тим Вайрес, но без своей обычной насмешки, даже чуть сочувственно.
– Я… пытаюсь понять, – я закусила губу, чтобы остановить подступающие слезы, – они всегда говорили, что с нетерпением ждут, когда я вырасту и смогу по-настоящему стать частью семьи. А сейчас… они себя ведут так, словно я чужая… даже хуже, как будто я какая-то отверженная, и они никогда не считали меня своей. Я что, правда настолько ужасная? Почему они так сильно изменились? Почему больше не любят меня?
– Ну, ты и в самом деле избалованная принцесса, до недавнего времени не знавшая ни горестей, ни забот, ни предательства, – несмотря на ехидный тон, взгляд Вайреса оставался сочувствующим, – но в данной ситуации дело точно не в тебе. Будь ты самой послушной дочерью в мире, они все равно никогда не забрали бы тебя к себе. Просто не смогли бы по закону.
– По какому закону? – я недоверчиво уставилась на него, – что это за закон такой, о котором я никогда не слышала? Все ведь знают, что по достижении совершеннолетия, когда оцца-вирус уже не может причинить вред здоровью, все дети возвращаются на Землю к своим семьям.
– Да нет никакого оцца-вируса, – тяжело вздохнул Вайрес, – ложь это все, оправдание для глупых детишек. Ну, то есть, он существует, конечно, но во-первых, его воздействие никак не связано с возрастом, а во-вторых, от него давным давно разработана сыворотка, убивающая эту заразу в крови раз и навсегда, так что здесь, на Земле, про него и не вспоминают практически.
– Что? Что это за бред? – от шока у меня даже сел голос, так что я говорила каким-то писклявым шепотом, – это же неправда, да? Зачем так жестоко обманывать? В чем смысл?
– В чем смысл? Ну, чтобы это объяснить, нужно углубиться в историю. Не в ту, которую вам подсунула Система, состряпав пару учебников, не особо заморачиваясь с правдоподобностью событий, а реальную. Очень грязную, унизительную и болезненную для землян, ту, которую они и сами всячески стараются не то, чтобы забыть, но не упоминать. Как будто от этого страшная правда исчезнет. Вам ведь преподавали, что “гентарийская” эпоха стала началом невиданного расцвета на Земле, когда дружелюбные инопланетяне решили облагодетельствовать менее развитую планету и приобщить к благам продвинутой цивилизации?
Я неуверенно кивнула, но потом, ойкнув, вспомнила.
– Дерек мне что-то рассказывал про этих гентарийцев. Что они не были такими уж хорошими. Но я уже плохо помню, что он имел в виду. Тогда мне это было не особо интересно.
– Не такими уж хорошими, – хмыкнул Вайрес, – ну, это с какой точки зрения посмотреть. Не думаю, что к ним применимы привычные для человечества понятия добра и зла. Они не были намеренно жестокими. Просто, понаблюдав немного за людьми, решили, что они что-то вроде не очень смышленных животных, недостаточно перспективных, чтобы стать полноценной частью сообщества разумных миров, но в меру забавных, чтобы оставить небольшую популяцию для развлечения.
Они специально распространили по Земле оцца-вирус, чтобы сократить численность землян, а потом сами же внедрили от него лекарство, и мало того, поделились медицинскими знаниями, позволившими людям не просто справиться с болезнями, но даже максимально замедлить старение. Конечно, бессмертными они не стали, но продолжительность жизни увеличилась в несколько раз. Тебе наверное сложно будет поверить, но раньше продолжительность жизни очень редко превышала планку в сто лет.