– Да, Линда-Гейл, мне воскресную порцию холестерина.
– Джоани, док пришел! – крикнула Линда-Гейл. – Док, это Рис, наша новая повариха. Рис, позволь тебе представить дока Уоллеса. Он тебя от всего вылечит. Только в покер с ним не играй – больно хитер.
– Эй, ты что? Как я буду обдуривать новичков после таких вот рекомендаций? – Он кивнул Рис. – А вы ешьте, ешьте, пока не остыло.
Он рассказал Рис, что работает здесь врачом уже тридцать лет. Приехал сюда совсем молодым, искал приключений.
– Влюбился в это место. Вырастил здесь троих детей. Два года назад потерял жену – рак груди. Такие вот дела.
– Искренне вам сочувствую, – сказала Рис.
– Приятного аппетита, док. – Линда-Гейл поставила перед ним тарелку. Груда оладий, омлет, здоровенный кусок бекона и три сосиски.
Рис изумленно смотрела на этот «завтрак великана». Такой интеллигентный человек, подумала она. Очки носит, одет опрятно. А завтрак – как у дальнобойщика.
– Ваша родня живет на восточном побережье? – спросил он.
– Да, у меня бабушка в Бостоне.
– Вы там научились готовить?
– Я там начинала. Училась в кулинарном институте в Вермонте, а потом еще год в Париже – на курсах «Кордон блё»... Извините, мне пора возвращаться к работе. Приятно было познакомиться.
Рис закончила смену после полудня. Остаток дня у нее был свободен, и она решила прогуляться у озера. Она собрала рюкзак в точности так, как советовали в путеводителе, и решила, что постарается ходить на прогулки каждый день. На свежем воздухе она всегда чувствовала себя лучше.
Она шла не спеша. Это было одно из немногих преимуществ одинокой жизни. Она могла ходить куда пожелает и все делать в удобном ей темпе. За последние восемь месяцев она повидала больше, чем за предыдущие двадцать восемь лет жизни.
Ей уже не быть прежней. От свободной, раскованной горожанки не осталось и следа. Но она могла остановиться и полюбоваться взлетающей над водой цаплей, рябью волн на озере.
О фотоаппарате она вспомнила слишком поздно, поэтому цаплю сфотографировать не успела, зато сняла мальчишку в красной лодке и горы, отражающиеся в воде. Надо будет делать подписи под каждой фотографией, подумала она. Она понимала, что бабушка в Бостоне очень за нее переживает, но вернуться туда она не могла, только посылала по электронной почте жизнерадостные письма и изредка звонила ей.
В домиках у озера уже горел свет, кое-где вился дымок – люди собирались на воскресное барбекю. Она углубилась в лес и пошла вдоль ручья, по берегам которого еще лежал снег.
Услышав шорох, она вздрогнула и оглянулась. Непонятно, кто удивился больше, девушка или олень. Они несколько секунд смотрели друг на друга, после чего олень скрылся в чаще.
Шума машин уже не было слышно. Только ветер шумел в ветвях.
– А может, мне пожить в лесу? Найду какую-нибудь хижину, поселюсь в ней, разведу огород, – рассуждала она вслух. – Буду готовить и продавать свою стряпню через Интернет.
И тут она, вскрикнув, отступила.
Одно дело – наткнуться на оленя, и совсем другое – на мужчину, лежащего в гамаке с книжкой.
Он слышал, как она подходит, да и трудно было не услышать, как она беседует сама с собой. Она шла прямехонько к его гамаку, глядя себе под ноги. Он отложил книгу и стал за ней наблюдать.
Лицо бледное, в огромных карих глазах удивление и испуг.
– Заблудилась?
– Нет... Да... Должно быть, это частные владения?
– Должно быть. Хотите подождать, пока я схожу за ружьем?
– Да нет... Так это ваш домик? Симпатичный. – Она осмотрела бревенчатый дом с верандой, на которой стояло одно-единственное кресло. – Уединенное место... Извините...
– Ничего. Мне нравится уединенность.
– Ну, вы понимаете, о чем я. – Она вздохнула, то откручивая, то закручивая крышечку на пластиковой бутылке с водой. – Что ж, не буду вам мешать.
Она отступила на шаг. Он хотел было предложить ей пива, но поскольку случай был беспрецедентный, решил воздержаться. И тут тишину пронзил громкий звук.
Она кинулась на землю и прикрыла руками голову.
Его это даже позабавило. Городская девчонка. Но когда он увидел, что она лежит молча, не шевелясь, понял, что дело не только в этом. Он вылез из гамака, присел на корточки рядом с ней.
– Это выхлопная труба, – успокоил он ее. – На грузовике.
– Выхлопная труба... – повторила она. Ее била дрожь.
– Ну да. – Он положил ей руку на плечо – хотел успокоить – и почувствовал, как она напряглась.
– Не надо... Не трогайте меня... Сейчас все пройдет.
– Ладно. – Он встал, поднял бутылку, которую она выронила. – Воды хотите?