— Как страшно… — поежилась Элисенда.
— Да… но богов очень много. Интересы у них разные. Они часто играют нами лишь для развлечения, потому что очень далеки от наших миров. Наши жизни и мечты ничего не значат для них. Поэтому, когда в нашем мире происходит какая-то странная случайность, совпадение, необыкновенная встреча, мы называем это происками богов.
— Но если они могут создавать свои собственные реальности, тогда зачем им наш мир? — поинтересовалась Элисенда.
Мэтр Барггрен пригладил в задумчивости бороду.
— Я думаю, богам скучно в своих искусственно созданных реальностях. Им нравится играть с нами, потому что мы, в отличие от отдельных божественных реальностей, можем выйти из-под их влияния. Мы можем двигаться не так, как они задумали. Это как игра на бильярде: бог намечает траекторию для шара, но тот, срикошетив от стенки или от другого шара, может изменить траекторию движения. И тогда богу придется заново пытаться привести своего героя к тому месту, куда он хочет, чтобы тот попал. Но богов много. Их интересы пересекаются, сталкиваются, противоречат друг другу. И поэтому наши решения и поступки порой удивляют даже их.
— Значит, боги довольно равнодушные и холодные существа… — задумчиво сказала Элисенда, глядя в небо.
— Как сказать… — библиотекарь наклонил голову набок, приглаживая седую бороду, перехваченную серебристыми кольцами. — Посмотри, ведь тебя они оставили жить, пусть даже… таким странным способом. Не думаешь ли ты, что ты — одна из фигур на доске Астара?
— Как жестоко с его стороны столько лет держать меня замурованной в башне, наедине со своим скелетом… — возразила Элисенда.
— Но в результате ты оказалась на свободе, в компании хорошего, достойного мага, — возразил мэтр Берггрен. — Уж не случайно ли из затворничества ты попала в гущу событий?
— Вы же сами говорили, что случайности — проделки богов, — возразила Элисенда.
— Мне радостно, что ты слушала внимательно бредни старика, — улыбнулся мэтр Берггрен в бороду. — Но наша проблема в том, что мы не знаем наверняка, так ли это. Мои умозаключения почерпнуты из книг, воспоминаний тех, кто встречался с богами. Одно я знаю точно: когда боги дают предназначение, это как кара. Можешь бегать от нее годами, но она все равно настигнет тебя так или иначе.
— А с ними можно встретиться? — Элисенда повернула голову и посмотрела на мэтра Берггрена. Этот старик внушал ей такое уважение к себе, такое умиротворение и спокойствие, что если бы не рунические кольца оборотня в его бороде, она допустила бы, что какой-нибудь бог развлекается и, спустившись на землю, рассказывает ей небылицы.
— Можно… — мэтр Берггрен помолчал, но потом все же добавил чуть тише: — Вот только встреча с богами не всегда бывает приятной.
Тут по коже Элисенды вдруг пробежал озноб. Эта реакция немало девушку удивила. Она замерзает? Или испугалась, а тело среагировало на эмоцию? Тогда это вдвойне чудесней!
— Расскажите, — попросила она, втайне надеясь, что ее реакция повторится.
— Что ж, пожалуй, расскажу, — помолчав, решил мэтр Берггрен. — Только если станет скучно, Элисенда, прерывай, не бойся. Боги, видишь ли, такие странные создания… кто-то говорит, что и не создания вовсе, а абстрактные понятия, которые мы облекаем в человекоподобные образы. Кто-то считает, что богов много, но все они суть одно явление, которое и управляет всем. Есть те, кто спорит, что боги — это маги, превзошедшие ограничения магии, которым удалось постичь непостижимое. И потому боги непостижимы. Боги проходят свои уроки. И еще говорят, что боги иногда приходят к нам.
Много есть таких легенд, Элисенда. Но есть один бог, встречи с которым избегают, и один, встречи с которым ищут. Все боятся Небесного Странника. Неприкаянный, отринутый своими матерью и отцом, зачатый в насилии. Уродец, которого избегают даже боги. Иногда он приходит к смертным и предсказывает страшные беды, и его предсказания всегда сбываются. Никто из живых не видел его лица, а мертвые не могут говорить и потому не расскажут о том, как Небесный Странник снимал перед ними маску. Возможно, сама Смерть скрыта под ней.
— Как думаете… он мстит всем за то, что его никто не любит? — спросила Элисенда, пододвигаясь ближе к мэтру Берггрену.