И вот тогда защитить её будет некому.
«Неблагой ведь победил тебя, – думал Джек. – Выбил из игры на самом старте уже тем, что отправил в деревню, из которой совсем не обязательно уходить, ведь там есть и еда, и кров, а новообретённые фокусы позволяют даже выдрессировать местного монстра… Но правила таковы, что даже если ты сидишь на отшибе, кто-то непременно придёт за твоей шкурой».
Может, Джек и хотел бы наорать на Аву так, чтобы она испугалась хорошенько и хоть что-то наконец поняла, но смерти он ей не желал.
– Ты уж постарайся там как-нибудь выжить, – пробормотал Джек сквозь сон, свернувшись клубком в корнях огромной ели.
Или подумал; в лисьей шкуре разница как-то стиралась.
Миновал третий день скитаний, и чувство времени стало постепенно притупляться. Да и чувство направления тоже. Убегая из пещеры великана, он примерно понимал, что направляется чуть в сторону от деревни и рассчитывал, что скоро выберется на дорогу… однако этого так и не произошло. Холмы тоже куда-то подевались, словно лес начинал разрастаться в стороны, стоило углубиться в чащу. Джек бы, пожалуй, струхнул, если б не видел горную цепь изредка в просветах между кронами – или с высоких веток, хотя забираться на деревья было нелегко и не вполне безопасно из-за скользких подошв.
Всё изменилось утром четвёртого дня.
Сперва сменился ветер, ещё до рассвета. Прежде он дул с гор, колючий и холодный, а тут вдруг потеплел, повлажнел, мягко взъерошил шерсть. Запахи стали интенсивнее. Ноздри защекотал дым, рассеянный, но вполне ясно ощутимый, повеяло дёгтем, которым смазывали колёса на телегах, и копчёностями немного, и совсем слабо – порохом…
И очень резко – диким зверем.
Джека подкинуло на месте, словно в бок электрошокером ткнули.
«Опасность?»
Он попытался встать, путаясь в полах длинного плаща. Было зябко; стволы деревьев тонули в тумане – чёрные колонны в сероватом молоке, и туман одинаково хорошо поглощал и звуки, и запахи. Но тревога никуда не делась, она оставалась тут же, зудела между лопаток – как после удара ладонью плашмя, как после укуса пчелы… И дымом тоже тянуло вполне отчётливо.
Интуиция подсказывала, что идти туда, откуда веет такими запахами, опасно.
– Но как же опостылело спать под кустом, – пробормотал Джек – и поскрёб подбородок, который зарос уже неприлично. Щёки, привыкшие к бритве, нестерпимо зудели. – И жрать что попало…
Он потоптался на месте, поддёрнул плащ – и двинулся в ту сторону, которая сулила приключения.
Лес изменился. Деревья стали кряжистее и ниже, и продираться между ними было сложнее, чем раньше; кусты орешника росли как частая щётка, в низинах – колючая ежевика, и повсюду – папоротник. Но запахи дыма и другие знаки человеческого присутствия тоже обозначались всё яснее.
А потом грянул выстрел.
Бах!
Рефлекторно Джек повалился ничком на землю и прикрыл голову; затем настороженно принюхался – и осторожно пополз вперёд на локтях, по опавшей листве, по хрупким мелким веточкам, точно бурей сбитым. Замер, прислушиваясь…
Три выстрела грохнули один за другим; туман заколыхался, как желе.
Джек чертыхнулся и, кувырнувшись через голову, лёгким лисьим шагом понёсся к краю леса.
Деревья закончились, резко, словно у невидимой границы. На самой опушке рядком росли гибкие, печальные рябины, и ветви клонились низко к земле под тяжестью алых гроздей, а во рту от терпкого аромата становилось сухо. Отжившая, побуревшая трава щекотала рыхлое брюхо тумана, и в тумане тонули верхушки шиповника, только рыжие ягоды светились, как фонари. Пригибаясь, Джек выбрался на край обрыва – и глянул вниз.
На дорогу.
Здесь она изгибалась и расширялась, точно русло реки в долине. С одной стороны – холмы, с другой – лес… На утоптанном полотне тракта, на глине вперемешку с белыми, словно кости, плоскими камнями, стояли борт к борту две телеги, укрытые пологом; а на них, спиной к спине – плечистая женщина в коричневой меховой куртке и мужчина в ярких сине-зелёных одеждах, похожих на халат. Мужчина держал огнестрел, нечто среднее между ружьём и револьвером, а женщина – топор.
А вокруг них подвижным, переменчивым кольцом крутилась волчья стая в двенадцать голов – серые тварюги с оскаленными пастями и облезлыми хвостами. Постепенно кольцо сужалось. Крупная волчица, видимо, предводительница, прыгнула вперёд и тут же отскочила от борта, когда женщина замахнулась топором. Мужчина поудобнее перехватил ружьё…