При этом шанс на успех такой авантюры был совсем даже не нулевой.
Когда Виктории только доложили о происшествии в центральных районах столицы и битве, что устроили в городе два архимага, один из которых был правой рукой Роза, императрице хотелось крови. Очень-очень много крови виновников происшествия. Ведь сам бой в городе был тем еще плевком в лицо власти, ее лицо. Два архимага своим поведением показали, что им плевать на императорские законы и даже на самого императора, и они делают что хотят, где хотят и как хотят.
За такое надо убивать на месте. Этому ее научил еще отец, на понятных примерах показав, что нельзя давать другим обходить правила, которые ты установил. И именно это и случилось. Ричард Туманный и Шарль Железный действовали так, будто никаких правил нет и императорской власти тоже нет. И раз нельзя убить виновных, так как они уже мертвы и повторно казнить их не выйдет, то можно наказать тех кто за ними стоит. А как минимум с одной из сторон это архимаг Роз. Так что формально канцлер и другие придворные правы.
Арестовать Роза, поместить его под арест, наказать. Общество поймет и примет. Да и сама Виктория хотела лично своими руками растерзать Роза за то, что так сильно подвел ее.
Только вот все это было до того как доверенная служанка рассказала Виктории о том, что именно происходило в столице и как именно проходил бой двух архимагов. Как под могучими заклинаниями складывались дома, заживо хороня под завалами людей, как маги специально убивали прохожих, среди которых были женщины и дети, как один из архимагов на глазах матери превратил маленькую девочку в кровавый фарш, как… страшных эпизодов было так много, что Виктории с ее живым воображением становилось дурно и хотелось выть от собственного бессилия.
Будь жив отец — и всего этого ужаса бы никогда не произошло. Это прежде всего ее вина. Она, как императрица, не справилась со своими обязанностями. Она допустила, чтобы в борьбе за власть умирали невинные горожане. Она не удержала в кулаке всех этих напыщенных идиотов, что так кичатся своей властью и положением. И теперь именно ей, а не им разгребать все последствия случившегося кошмара.
Так что теперь не до эмоций. Про арест архимага Роза можно забыть.
Да, теперь веры этого мерзкому старику не будет, но Виктория сделает все от нее зависящее, чтобы этот все еще могучий маг был рядом с ней. Просто чтобы все эти сейчас стоящие перед ней придворные и шаг боялись бы сделать, чтобы не попасть под его гнев. Никакого ареста, никакой тюрьмы, никакой казни. Роз станет личным пугалом императрицы. И вот если он с этой ролью будет не согласен, только тогда можно будет запустить этот цикл из ареста-тюрьмы-казни. А пока придется улыбаться кровавому мяснику и держать его среди своих ближних людей.
— Скажите, канцлер, а где у нас в стране нанимают убийц-архимагов?
— Прошу прощения, ваше императорское величество, но я не совсем понял ваш вопрос, — граф Риват изысканно склонил голову, чтобы скрыть свое недовольство, но Виктория успела заметить плотно сжатые губы канцлера и победно про себя ухмыльнулась.
— Я хочу знать, где мне найти архимага, который будет для меня убивать. А то я как императрица таких мест не знаю, а мои подданные оказывается знают. И даже их посещают, — умные поймут намек императрицы, а дураки… дураков здесь нет
— Этот вопрос нужно адресовать графу Ано, ваше императорское величество, как наиболее вероятному подозреваемому, — по глазам канцлера было понятно, что он почти уловил смысл истинного послания девушки, но предпочел сыграть исполнительного болвана.
— Значит даже в этом вопросе вы бесполезны, канцлер, — Виктория постаралась произнести данное оскорбление как можно более беззаботно, а затем решила не играть в намёки и почти прямо озвучила свои намерения, — Жаль. Мне бы не помешал архимаг наемный убийца. Я нашла бы для него парочку целей.
— Ваше императорское величество, это…
Еще один властный жест заставил канцлера замолчать, а императрица поняла, что ей это и правда нравится. Канцлер же медленно закипал, но сделать ничего не мог. В тиши кабинетов, наедине, он выскажет многое и даже сдерживаться не будет. Но здесь и сейчас он совершенно беспомощен перед подобными «издевательствами» императрицы. Она в своем праве.