- Я пустое место, - сказал он.
Нож лёг рядом с доской. Ероши тяжело дышал.
- Я пустое место, - повторил он.
Его лицо намокло от слёз. Он медленно снял фартук и бросил на пол.
- Я просто пустое место!
И вдруг тело его стало лёгким, а ум ясным как никогда прежде.
Ероши улыбнулся. Он понял, что прозрел. Но прозрение какое-то получилось неправильное. Во всех рассказах люди, в сердца которых вошёл Омиши, испытывали чувство единения с Дающим Благо в сладком сне. А новый мастер наоборот словно пробудился ото сна. Пожал плечами. Без разницы.
Первые шаги дались нелегко, будто никогда прежде не таскал на себе этот мешок с костями. В первые мгновения он по привычки попытался ссутулиться и семенить, как бывало, но тут же опомнился, расправил плечи и пошёл нормальным шагом. И улыбался. Впервые в жизни он шёл так, как хотел.
На выходе он встретил Онушу и мягко улыбнулся. Она распахнула глаза. Что-то в стоящем перед ним человеке было новое, то чего она никогда раньше не замечала.
Когда к вечеру вернулся Йериши, трактир стоял совсем заброшенный. В общем зале сидели раздражённые путешественники, которые безуспешно ждали, что кто-нибудь позаботится о них. Урчали голодными желудками и уже сами вытащили ящик вина из погреба. На вертеле жарилась туша оленя. Путники перешли к самообслуживанию.
Разъярённый трактирщик бегал по всем комнатам, разыскивая нерадивых работников, пока не обнаружил в лучшем номере на белой пуховой перине уснувших Ероши и Онушу.
Нового мастера разбудил удар плетью, и он подскочил на кровати. Через руку протянулась кровавая полоса. Истошно завизжала служанка, прикрывая грудь. Ероши понял, что не время для душеспасительных поучений и бросился бежать, в чём мать родила. Ещё один удар настиг его на подоконнике. Ероши выпал в окно, приземлился на траву и помчался к висевшей на верёвках одежде, которую сам постирал не далее как вчера. Сноровисто оделся и побежал в лес. Из дверей трактира выскочил красный как рак трактирщик. Махал кнутом и дико озирался вокруг, пытаясь разыскать беглеца. Не увидев, в бешенстве сжал кулаки и потряс ими в воздухе. Заорал что есть сил. Брызги слюны оросили густую бороду.
Ероши нашёл знакомую тропинку и углубился в вечернюю сень леса.
- Проклинаю тебя! – кричал вслед разъярённый хозяин. – Нет тебе места в моём трактире, где сухо, светло и где ждала тебя похлёбка из требухи. Отныне дерись с шакалами за кусок падали. Собьёшь свои ноги о камни дорог этого мира и подохнешь в канаве, как собака сбитая повозкой. Так колесница Омиши настигнет тебя. Уходи в дождь и ветер, и пусть земля будет тебе кроватью, а снег одеялом!
Ероши покачал головой. Хозяин совсем рехнулся и не может отличить лето от зимы. Он повернулся и побрёл по сумеречной дороге, освещаемый отблесками первых вечерних звёзд. По дороге шептал.
- Спасибо, Омиши, что даровал мне мудрость. Так легко нести этот иллюзорный груз.
Игра в радость
Ероши далеко углубился в лес, когда понял, что единственная тропинка ведёт его в Ипхирам, город радости, но поворачивать уже было поздно и особо некуда. Мастер переночевал под деревом гупта где цветут благоуханные цветы. А спозаранку отправился по заброшенной тропинке в город, который все путники давно обходят стороной. Но делать нечего, когда есть нечего. Желудок ласково урчал, напоминая, что прозрение прозрением, а обед по расписанию.
Вскоре он услышал треск веток под чьими-то шагами и вскоре на тропинку выбрался молодой парень. Он поддел ближайшую ветку сапогом и улыбнулся Ероши.
- Прекрасный день, не правда ли?
- Я бы его съел.
Услышав эти слова, юноша поклонился.
- Похоже вы мастер.
- Голодный разум готов съесть Омиши.
- Не буду спорить. Ты идёшь в Ипхирам?
- Я уже там, где мне нужно, но мой желудок направляется в Ипхирам.
- И я туда же. Меня зовут Гайташи.
- Я Ероши.
Путники пошли рядом. Мастер спросил.
- Зачем тебе в город радости?
Юноша закрыл своё лицо вуалью воспоминаний, и оно омрачилось.
- Я устал от мерзости и жесткости людей, жизнь страшна, и я хочу найти покой.
- Ты слишком молод.
- Но жестокость не щадит возраст.
Больше Ероши ни о чём не спрашивал. Зато юноша поинтересовался.
- Почёму путь в город радости столь запущен?
- Людям не нужна радость. Людям нужна победа.
- Не понимаю. Мне нужна радость. Я останусь там навсегда.
- Останься там хотя бы на день.
К полудню путники вошли в город, но не сразу заметили его. Ипхирам давно стал частью леса. Ероши тронул юношу за рукав и указал на группу деревьев. Гайташи с изумлением понял, что это деревянный дом, который настолько сросся с окружающей растительностью, что трудно было понять, где начинаются деревья, где кончается дом.
Чем дальше шли путники, тем больше домов они видели. Рядом с одним из них на чёрной от времени скамейке сидели парень и девушка. Они, обнявшись, смотрели вдаль и улыбались. Периодически наклонялись друг к другу и что-то шептали на ухо. Иногда хихикали. В общем, обычная влюблённая парочка. Но путники никогда в жизни не видели людей, которые были бы столь спокойными и улыбчивыми. Казалось, время обтекает их стороной, а сам Омиши баюкает на своих добрых ладонях. Постепенно попадались другие люди. Все они были стройными, одеты в свободную лёгкую одежду. Они приветливо улыбались путникам. Никто не боялся, не беспокоился. Дети играли без присмотра. Они доверчиво подходили к чужакам и улыбались.
Гайташи поймал себя на том, что тоже улыбается в ответ. Никто их ни о чём не спрашивал, ничего не требовал.
- Обратите внимание, мастер, как здесь вольно дышится, - сказал юноша. – Я попал в рай. Я останусь здесь навсегда.
- Дело твоё, - сказал Ероши. Он не улыбался, но с любопытством осматривался.
- Похоже, ты несчастлив, - улыбался Гайташи. - Оглянись вокруг. Ведь человек создан для счастья, как волк для воли, а медведь для мёда.
Ероши покачал головой.
- Боюсь, ты ошибаешься. Человек создан для борьбы и трудностей. Счастье – всего лишь краткий миг победы. Люди любят побеждать.
- Ты всё время повторяешь, что люди любят побеждать. Но посмотри на этих счастливчиков. Они просты и открыты. Им не нужно превосходство. Они свободны и счастливы.
- Для этого им пришлось победить свою волю. Впрочем, давай лучше поищем таверну. Я умираю с голоду.
Мастер остановил проходившую мимо девушку. Она ничуть не испугалась пришельцев, а приветливо улыбнулась, и вызвалась проводить странников до таверны. Они подошли к большому вместительному зданию, которое утопало в побегах плюща и пестрело цветами, посаженными на крыше. На маленькой площади перед таверной стоял деревянный памятник.
- Что это? – спросил Гайташи. – Это похоже на…
Девушка мягко улыбнулась.
- Да, это лист салата.
Юноша приподнял густые чёрные брови. Девушка покраснела.
- Довольно странно ставить памятник салату.