И голос Михаэля ласкал ее разум, убеждая девушку покориться ему.
«Тебе нет нужды в дыхании, нет необходимости хоть в чем-то.
Есть только я.
Всегда.
Единственное, что надо тебе для существования.
Бери лишь мое дыхание.
Покорись мне, Сирина».
Она не хотела,… но не смогла отстраниться.
Михаэль, как и всегда, очаровывал, околдовывал ее.
И следующий вздох Рины — был его вздохом.
Руки Михаэля ласкали тело любимой, уже давно избавившись от того, что лишь недавно было одеждой девушки.
Не давая Рине отклониться.
Не давая глотнуть воды, хоть это и не представляло опасности.
Пальцы мужчины обхватили ее грудь, дразня и натирая соски, а его зубы, прикусили губы Рины, не отпуская.
Мучая и подчиняя такой лаской.
Она ощущала, как его напрягшаяся плоть, упирается в ее живот, зажигая тело пламенем нужды и потребности. И мужчина не собирался отступать, не смотря на столь … необычное окружение.
Он не дал ей закричать, когда резким, но смягченным водой, толчком, ворвался в тело Сирины. Даже этим, добиваясь ее подчинения.
Показывая, насколько Рина покорена ему во всем. Каждым вздохом, каждым проявлением удовольствия завися от Михаэля, который держал ее.
И лишь, в его…, в ее…, в их разуме, она не сдерживала свои стоны от каждого его проникновения.
Мужчина наполнял ее жар своими толчками…
Растягивая…, заполняя жаждущую его плоть…
Усиливая наслаждение, заставляя зависать каждый раз на его краю, … и, вновь, ввергая в водоворот предвкушения…
И, когда, наконец, он позволил ее телу взорваться в удовольствии, Михаэль поднял их над поверхностью озера, только теперь, позволяя Сирине закричать, откидывая голову, накрывая его лицо покрывалом ее влажных волос, нарушая тишину леса этим криком…
А его зубы вонзились в шею девушки, глотая кровь, упиваясь вкусом ее удовольствия, содрогаясь в своем собственном оргазме…
— Вот видишь, все не так и сложно, любимая. — Михаэль уложил девушку на кровать, мягко лаская ее кожу. Целуя волосы. — Ты просто дождешься меня, и я буду знать, что ты в безопасности, Сирина. — Его глаза были полны усмешки и нежности.
Но, это не очень утешало ее.
Пусть тело и растекалось медом от удовольствия, которым он, буквально наполнил каждую клеточку существа девушки.
Михаэль, в очередной раз, добился ее покорения ему.
Он забрал ее кровь, ослабляя девушку. Пусть и для того, чтобы обеспечить то, что, как считал мужчина, гарантировало сохранность Рины.
— Это нечестно, и несправедливо, Михаэль. — Едва слышно прошептала она, пытаясь отвернуться.
— Ничто, даже твое неудовольствие, не помешает мне защищать тебя. — Длинные пальцы Михаэля не отпускали ее лицо, не позволяя избежать его взгляда. — Ничто. Ибо ты — единственное, что имеет значение для меня. — Мужчина мягко накрыл ее губы, лаская, прекращая любое сопротивление, заменяя его жаждой и удовольствием.
Максимилиан проклинал себя.
Вампир не знал, какого безумного дьявола он делает?! Какого черта?!
Мужчина оттолкнул от себя девушку, не понимая, что с ним творится.
Не зная, во имя какого пекла, он, вообще, спас ее, вытаскивая из того зала?! Что она сотворила с ним?!
Ведь, никому она не была нужна уже, не так ли?!
Элен сообщила все, что знала.
Она могла умереть…
Проблема состояла в том, что он не был тем, кто собирался позволить ей сделать нечто подобное…
О, нет!
Но, какого дьявола? Кто бы мог ему объяснить вот это?!
Кости его позвоночника были повреждены.
Не то, чтобы эта боль была тем, что расстраивало вампира.
Отнюдь.
Но, и радовала его не то, тягучее и ломящее ощущение в позвонках, которые регенерировали после многочисленных переломов.
Нет.
Он испытывал ничем не обоснованное и необъяснимое чувство радости от того, что она была жива.
И, она была его.
Никому, даже смерти,… даже чертовому дьяволу, похоже, Макс не собирался позволить забрать у него эту…, эту…
Он никому не отдаст Элен.
КАКОГО ЧЕРТА??!!
— Ты будешь находиться здесь. — Прорычал мужчина, защелкивая тяжелые железные оковы на одном из ее запястий. Цепь от них тянулась к стене, и была закреплена в камне.
О, его утверждение не было необходимостью.
Просто, он хотел с ней говорить.
Даже, не получая ответа.
Ох, нет.
Кажется, у него появилась и еще одна, непреодолимая потребность.
Он ХОТЕЛ СЛЫШАТЬ ЕЕ ГОЛОС.
Хриплый, из-за него…
— Ты поняла меня, детка («Элен»)? — Мастер наклонился к ее лицу, почти касаясь кожи губами. Он не мог называть ее иначе в своем разуме.
Но, не собирался ставить девушку в известность об этом.
Спина болела, порванные гранитными обломками мышцы, тянуло и, казалось, что каждое движение — надрывало его связки и жилы еще больше.
Но, ему было плевать.
Мужчина хотел слышать ее голос, так, чтобы он струился своей хрипотой по его коже.
— Я не слышу ответа, («Элен»). — В голосе вампира появилось недоброе предупреждение.
Он почти надеялся, что она вынудит его оправдать ее опасения, затаившиеся в темно-синем взоре.
— Мне ПОНЯТНО! — Резко бросила девушка, прожигая вампира гневным взглядом. — Я не буду отправляться на прогулку с этим утонченным браслетом, который ты столь любезно мне подарил.
Ее возмущение… развеселило его.
Нет, правда, Макс с трудом скрыл свою усмешку.
— Прекрасно. Я вернусь, после того, как мы разберемся с твоими хозяевами. И, … мы еще поговорим… — Его усмешка никого не обманула.
— Да, я почти поверила. — Что-то было в ее голосе.
Что-то еще, кроме ее страха и возмущения.
То, ради чего он и заставил Элен раскрыть свои губы…
То, во что он не верил.
То, в чем она, почти смогла его убедить…
Такое направление мыслей уводило Максимилиана в сторону от предстоящей ему цели…
Вампир с силой зажал кулак, прожигая свою кожу, до мышц загоняя серебряный крест в собственную плоть…
Но, так и не смог отказать себе в этом искушении.
Пальцы вампира были покрыты кровью.
И она принадлежала только ему, к его же сожалению…
Макс захватил ее лицо жесткими руками, оставляя алые следы, не давая отвести манящий его рот.
Он притягивал мужчину своим обещанием и влажностью… дыханием, которое вампир мог украсть у… Элен.
Мастер накрыл ее прикушенные, и измученные им самим губы.
Она была не такой как он…
Элен не успела, да и не могла успеть восстановиться.
Его крови, что вампир заставил девушку взять, не было достаточно для всего…
Но, разве это могло волновать такое чудовище, которым являлся Макс?
Мужчина терзал ее губы, не жалея, прикусывая и мучая.
Она же об этом его вчера умоляла?
Так отчего же отказывать Элен во всей полноте того, чем был Максимилиан?!
Он не будет ее жалеть.
Только … пальцы все сильнее сжимались на серебре…
Элен застонала, мягко коснувшись его лица ладошкой неприкованной руки…
И это — сломило Макса.
Зарычав, вампир резко дернул девушку, притягивая ближе, прижимая к своему телу.
Плевать, что ее рука вывернулась, лишенная подвижности, прикрепленная к стене.
На все плевать, кроме ее жара, ее дыхания, влажности ее рта и тихих стонов…
Мастер издевался над ней, слыша жажду в этом касании, в этом стоне?
Возможно…
Или же, скорее, он издевался над собой…
Отпустив губы Элен, он скользнул по ее щеке, оставляя за собой саднящую боль царапин от его клыков.
Не имея сил сдерживаться, срываясь на рев…
Впиваясь своими клыками в ее шею…