Но, все равно, она задрожала, окутывая его пряным и острым запахом своего возбуждения и страсти…
И…, мужчина матерился, проклиная все, но, его руки скользнули по телу девушки, просто разрывая одежду, которую он сам дал ей, по ходу следования своих пальцев…
Макс зажигался от того, что ее кожа начинала пылать от этого касания его руки.
Вампир слышал, как усиливается бег ее крови, как алые ручейки стекаются под ее кожей, следуя за кончиками его пальцев, маня безумца оторваться от ее шеи, и проследить эту дорожку языком, царапая зубами…
Но, Макс так и не смог отпустить шею девушки, глотая и глотая кровь Элен, раскатывая вкус ее возбуждения по своему языку.
ОНА ХОТЕЛА ЕГО.
Теперь, в этом не могло быть сомнений.
И, по никому, а уж тем более, неизвестной безумному вампиру, причине, его пальцы уже находились ниже, скользя по самой нежной и чувствительной ее плоти, истекающей влагой от этого прикосновения, и… от того, что девушка ощущала как вампир пил ее кровь…
Он дразнил и ласкал ее тело, лишь маня и мучая обещанием проникновения. Заставляя Элен тянуться за ним, забывая про боль, почти понукая девушку самой выкручивать свою руку.
Мастер хотел добиться от нее того, что вчера она сама подарила.
Мужчина жаждал, вновь, услышать «пожалуйста», но уже произнесенное вслух ее хриплым и надломленным голосом.
И Максимилиан добился своего, почти задрожав, когда Элен, всхлипнув, застонала, шепча «пожалуйста», измученная его дразнящей и терзающей лаской.
Зарычав, мужчина резко, без всякой осторожности, не зная и не ведая понятия «нежность», с силой погрузил свои пальцы в ее влажное и пылающее лоно.
Он не подготовил ее к подобному, сразу наполняя девушку тремя пальцами, прекрасно понимая, что это не может не причинить ей боли, после того, что Макс вчера делал с нею…
Однако, вампир не мог, и не желал делать по-другому.
Если она хотела его, желала ласки Максимилиана — Элен получит того, и только того, о чем сама просила.
Но, девушка не отстранилась от этого грубого проникновения руки мужчины, наоборот, лишь больше приникла, изгибаясь, чтобы быть ближе к нему.
Максимилиан застонал от ощущения ее прильнувшего тела.
Ему казалось, что его собственная, возбужденная и напряженная плоть просто не выдержит такого давления Элен.
Но… мужчина не собирался позволять себе получить удовольствие в ее теле…
Такая власть этой девушки над ним… была опасной… она была угрозой для него…
Однако, это не мешало пальцам мужчины продолжать свои напористые проникновения…
Растягивать и заполнять хрупкое и такое желанное тело Элен.
Не прекращая мечтать о том, чтобы вместо пальцев в этот жар, во влажность этого лона, раз за разом, резко, с таким же напором, погружалась его твердая и до боли напряженная, давно, с момента первого прикосновения к ее коже, каменная и возбужденная плоть.
Девушка всхлипывала и стонала, двигаясь навстречу его пальцам своими бедрами.
Он пил, чувствовал ее напряжение, из сплетенного предвкушения и боли, глотая горячую кровь, чуть царапая клыками ключицу.
Макс сгорал в ее огне, слыша дыхание Элен, давно уже перешедшее в надрывистые вскрики.
И, когда она закричала, несмотря на боль, откидывая голову, натягивая кожу, сама себя царапая об его клыки.
Когда его пальцы были сжаты конвульсивными сокращениями ее лона, Максимилиан понял, что не сможет отказать себе хоть в одном…
Он почти кончил, от того, как ее тело терлось об его набухшую плоть, но, мужчина хотел не такого освобождения.
О, нет.
Мастер хотел излиться не на ее кожу…
Она не хотела пить его кровь? Он заставит ее глотать его семя.
Девушка будет принимать все, что он пожелает ей дать.
И будет делать это, желая….
Видя, как изогнута ее шея, когда девушка билась в пароксизмах своего оргазма, подаренного его рукой, вампир резко надавил ей на плечо, почти кидая Элен на пол, захватывая ее волосы своей рукой и заставляя девушку губами обхватить его плоть…
От одного этого прикосновения, от робкой ласки ее языка…
От одного погружения в эту горячую влажность ее судорожных вздохов и глотков — взрываясь в разрушительном для разума вампира, наслаждении, заставляя ее упиваться вкусом его оргазма…
Максимилиан так и оставил девушку прикованной к стене в одной из комнат своего замка, потерянной от наслаждения, которым он почти сокрушил ее.
Но, уходя на зов Михаэля, Мастер, не понимая, что, черт возьми, он делает, укутал Элен покрывалом, так и не снимая порванной им одежды.
Не желая, чтобы девушка лежала на голом и холодном полу, ослабленная тем, сколько крови он забрал у нее, измученная его ласками…
И отвел с ее лица влажные пряди, не в силах осягнуть, что происходит с его пальцами…
Отчего они так … дрожат, касаясь кожи Элен?!
Глава 25
Они зашли в дом втроем.
Это удивило Аристарха.
Не нужно было быть вампиром, чтобы почувствовать его напряжение, которое окутало весь зал.
Хотя, скорее, даже, страх …
Возможно, было что-то такое в глазах его создания, что давало понять древнему вампиру — Максимилиан пришел сюда убивать.
Ротан, стоящий рядом с хозяином поместья, так же, не был глупцом. Он понял все без объяснений.
Ему не надо было растолковывать, что обещал взгляд Михаэля.
О, колдун, даже, попытался убежать…
Но, Михаэль не собирался позволять своей жертве просочиться сквозь, давно сомкнутые, пальцы.
Чернокнижник был его…
Он сам хотел убить этого колдуна.
Друзья поняли Михаэля, принимая подобный расклад.
Хоть, возможно у Макса или Грегора, были счеты побольше…
Но, какого дьявола?!
Не было счета больше и дороже чем жизнь Сирины, которую этот колдун и его напарник, хотели отдать Рохусу!
Он выяснит у того, все, что вампир знает.
Заставит рассказать, для чего Рохус охотится на Рину, а потом… разве у кого-то были сомнения в дальнейшей судьбе Ротана? Не у Михаэля, по крайней мере…
Он старался отстранить свои чувства, свое волнение за Сирину, отгородившись от этого всего стеной ледяного покоя, которая столетиями выручала его, делая сильнее своих врагов…
Но, АД!!
Михаэль не мог быть спокойным, когда хоть что-то угрожало его любимой!!
А кто мог?!
Не он…только, Мастера это не волновало!
Плевать!
Сколь далекой и призрачной не была бы угроза, вся его сущность, его тьма — металась и бушевала, требовала и ревела в мужчине, желая немедленного и полного уничтожения того, что несло опасность для той, что была основой его существа…
Михаэль, с трудом сдерживал яростный рык, сохраняя все же, необходимое хладнокровие…
Хотя, по большому счету, ГОРИ ОНО ВСЕ ОГНЕМ!!!
Михаэль не дал Ротану и двинуться с места, сковывая своей силой.
Оплетая колдуна, не смотря на все заклинания и чары, которые тот пытался начать сплетать.
Мастер не был настолько глуп, чтобы позволить колдуну закончить хоть одно из них.
Уже начиная забавляться и играть со своей жертвой.
Возрождая в его сознании и показывая лишь его глазам, самый сокрытый страх Ротана…
А чернокнижник, о, можно было не сомневаться, прекрасно ощущал, что его смерть стояла совсем близко, имея лицо одного из сильнейших Мастеров… пусть и сам вампир, был далеко не слабым, однако… и сильным он не был настолько.
Грегор не имел здесь интереса, но, не собирался отказываться от «веселья».
Оттого, и его черные глаза, осматривая зал, никому не обещали и намека на пощаду.
Напряжение и предчувствие драки повисло над всеми, отрывая от развлечений тех, кого сотворил Аристарх.
Мало кто из этих вампиров любил своего «отца», но, защищать его будут обязаны все, у кого не хватит силы не подчиниться приказу.