Выбрать главу

Ярославы и тихо сказал:

- Мне неприятно.

- А уж мне как!

- За что такая немилость "не хочу от тебя рожать"? - усмехнулся криво. Взгляд был холоден и непримирим. Ярослава поняла, что задела его.

- Я не готова к материнству! Не хочу воспитывать таких же уродов как ты!

Леший откинулся на спинку, стиснул зубы.

- Урод? - спросил тихо.

- Хуже! Лжец! И договор твой туфта!

- Как твое первое заявление сопрягается со вторым? И причем тут твое материнство?

- Потому что от таких как ты не рождаются дети!

Алекс растерялся: что к чему, почему? О чем она? Что вообще ей надо? Все было прекрасно, настроение безоблачное, в душе покой, но нет, нужно все испортить, влезть "сверлом" своих инсинуаций, капризов и превратить день в ночь. И из-за чего собственно?

- Будешь рожать, - отрезал.

- Не буду! - поддалась вперед, зло сверкнув глазами.

- Не с той ноги встала?

- Верни Марину урод!!

У Алекса скулы от ярости побелели, но сам не шевельнулся. Минут пять молчал, смиряя ярость, уверяя себя, что девушка не понимает что говорит. Это все перестройка ее психики творит, не она… Только кого он уверяет?

- Если ты не вернешь!…

- Помолчи и послушай меня, - отрезал жестко и холодно. Девушка невольно прикусила язык. Леший кивнул. - Именно. Ты ведешь себя не разумно. Импульсивность нормальное состояние для женщины, но ты превзошла всех своих "сестер". Я понятия не имею о Марине, как и о том, что с ней произошло. Я не имею ни малейшего отношения к произошедшему с ней, как не имею отношение к похолоданию на Крите, проливным дождям в Уэссексе, пожарам в Алабаме и самоубийству морских котиков у берегов Ирландии. Да и плевать мне на это все, а вот на моего ребенка - нет. Еще одна вспышка немотивированной агрессии с твоей стороны и я положу тебя в клинику, под присмотр специалистов.

- Важен только ребенок, да? - Ярослава рванула ворот кофточки - душно вдруг стало. - Так осемени какую-нибудь другую дуру! А я не собираюсь рожать от тебя! Не собираюсь плодить таких же как ты инопланетян без души и сердца!!

Лицо Алекса превратилось в холодную маску самурая, взгляд стал страшным, злым и решительным. Мужчина взял телефон и, глядя в упор на девушку, бросил в трубку:

- Штольц? Готовь машину и позвони Шпейнгеру, пусть ждет.

- Никуда я не поеду, пока ты не вернешь Марину!! - закричала, садясь на постели и… тут же рухнула обратно. В ушах зазвенело, голову обнесло.

Алекс не на шутку испугался, увидев как резко, за долю секунды раскрасневшееся от гнева лицо превратилось в белую восковидную маску, потух взгляд. Он подсел к ней и, сжав руки, заставил посмотреть на себя:

- Успокойся. Поверь, я не знаю, что там произошло, но если это так важно для тебя - узнаю. Ты не думала, что волнуешься зря? К чему ты доводишь себя, рискуешь здоровьем ребенка?

- Ты… ты…

Говорить она не могла. Слова вязли, язык заплетался, Алекс казался витражом, сложенным из разноцветных стеклышек, они то распадались, то соединялись, превращая его в картину импрессиониста.

- Видеть тебя не могу, - только и выдохнула.

Глава 22

Алекс смотрел в окно, покачиваясь с носка на пятку и, улыбался довольно, слушая пространные речи доктора. Все что он говорил, его не касалось, потому что самое важное он уже услышал: "фрау Суздалева ждет ребенка".

Это было приятно, это вызывало гордость, чувства превосходства и некой особенности себя любимого.

Он пытался понять - нравится ему то, что он станет отцом или нет.

Предположения канули, теперь он был поставлен перед фактом и ему предстояло решить - быть этому ребенку или не быть. Потешить себя мыслями об отцовстве одно, стать отцом на самом деле - другое. О браке речи не шло и идти не могло, значит, ребенок будет внебрачным.

Как это скажется на репутации Лешего? С другой стороны ему уже сорок, пора подумать о наследнике, но опять же, наследник ему нужен законный. И опять же, здоровый. А что лучше получить ребенка от

Ярославы? Молода, красива, "голубой кровью" отягощена и не глупа. По словам Шпейнгера наследственными заболеваниями не страдает - результаты анализов почти идеальны.

Опять же, ребенок родится до окончания срока действия договора и достается Лешему без осложнений. Ведь его мать принадлежит ему до октября, значит и ребенок, который родится предположительно в конце июня - начале июля - полностью его собственность.

Или все-таки рано ему заводить ребенка?

- /Я могу забрать Ярославу?/ - спросил у врача.

- /Да, все необходимые анализы и исследования мы провели,/ - закивал Шпейнгер. - /При вашем желании, я могу наблюдать течение беременности в нашей клинике./

- /Я подумаю,/ - широко улыбнулся ему Алекс, выказывая готовность спонсировать карман мужчины. Но не сейчас - для начала пошевелись и заинтересуй, - добавил взглядом и вышел.

Только на третьи сутки буря в душе улеглась.

Ярослава лежала, скрючившись и, настороженно поглядывала на

Лешего, который бродил по палате со странным выражением лица - блаженства и размышления. Он словно пытался понять: нравится ему, что он доволен или не нравится, и какая кому с того выгода?

- Мне нужно позвонить, - попросила тихо.

- Подруге? - остановился тот, предугадав желание.

- Да.

- Твоя Марина не нашлась, я звонил, - солгал. Не к чему сейчас

Ярославе голову ерундой всякой себе забивать. Пусть хоть все подруги сгинут - это не должно отразиться ни на ее здоровье, ни на здоровье маленького.

- Тебе нельзя волноваться. Смотри, до чего ты себя довела? Из-за чего? Глупая девочка, - погладил ее по голове, как ребенка. В голосе не было укора, угрозы, холода - забота и нежность. Ярославе стало стыдно, что она подумала о нем плохо, накричала, устроила Бог знает что.

- Ты, правда, не знаешь, где Марина?

- Зачем мне лгать? - пожал плечами, как отмахнулся.

Да знает он, где Марина. Не нужно быть ясновидцем, что бы понять в какой гостиной ее искать и в каком виде можно найти. Только плевать ему на это тысячу раз! У него, возможно, будет ребенок - какая к чертям Марина? Он ничего не мог изменить, и не считал нужным, тем более не собирался вмешиваться.

- Этот мир придуман и устроен для мужчин. В нем действуют четкие, прагматичные законы сильных, девочка. Слабым здесь не место.

Их роль - роль игрушек, "пищи" - ничего более. Тебе может это нравиться, может, не нравиться, но твои эмоции никак не влияют на общий расклад. Зато серьезно вредят тебе. И ребенку. /Моему/ ребенку. Пойми это, наконец, и научись думать о близких, а не далеких.

Он говорил тихо, но жестко.

Ярослава села: вот как? Ему важен только его ребенок? Но он тоже будет частью этого мира, частью системы!

- Марина…

- О, черт бы их всех побрал!! - не сдержался мужчина, взвился и отошел, чтобы не схватить девушку за плечи, не встряхнуть со всей силы. А может и стоило? Может так в разум войдет? Их отношения наладились, у них все хорошо, будет ребенок, и вот вам, здравствуйте

- "подруги"! Детский сад какой-то!

- Хватит! - рявкнул и притих, взял себя в руки. Сел в кресло напротив постели спокойно сказал. - Я больше ничего не желаю слышать о твоих подругах. Есть ты, я и наш ребенок, больше никого не существует. Чем быстрее ты это поймешь, тем спокойнее пройдет твоя беременность. Тебе нужно думать о здоровье нашего ребенка.

Ярослава сжала кулачки, понимая, что вразумлять и втолковывать что-то Алексу бесполезно, а идти поперек вовсе чревато. Но его слова не только убивали в ней чувства к нему, но внятно объясняли, кто она и какие у нее права. А заодно сообщили, что грош цена всем завереньям Лешинского. Но раз так, он не выполнил свою часть контракта и тот больше не действителен!

Но говорить это не стоило точно. Девушка уже научилась держать свои мысли при себе, просчитывая последствие их озвучивания. И понимала - заяви она Алексу, что договор расторгнут, да еще сейчас, когда он светится от мысли, что станет отцом, ее не просто не выпустят, ее по ногам руках свяжут и жить в этой клинике до родов оставят. А рожать она не собиралась - только не от этого монстра.