— Он наверняка поддержал бы меня, — заметила Кэти. — Но сейчас дело не в этом… — Она насупила брови, подбирая подходящие слова. — Возможно, я действительно помешалась на теннисе или же глуповата с рождения, только мне кажется почему-то, что, если ты победишь, Джек непременно одолеет смерть.
Взглянув на лицо Кэти, Мелисса задумалась: похоже, наставница говорит от чистого сердца. Но ведь не исключено, что все это — очередная тренерская уловка. Как же ей быть?
— Я чертовски устала, — уклончиво сказала Мелисса.
— Ты успеешь немного отдохнуть перед матчем. Прошу тебя, сделай так, как я говорю! — не унималась Кэти. — У меня с собой мобильный телефон, Дэниел обещал позвонить, если поступят какие-то известия от врачей. Машина будет ждать тебя у стадиона, в любую минуту ты сможешь прервать встречу и поехать в больницу к Джеку.
— Хорошо, я согласна…
Журналисты не сумели установить адрес их временного пристанища в Уимблдоне, и ей удалось спокойно полежать. Но сон упорно не шел. Отдохнув, Мелисса спустилась вниз, выпила стакан молока и уселась перед телевизором. Комментатор, ведущий репортаж со стадиона, рассказывал о несчастье, случившемся с Джеком и Лайзой. Упомянул он и о решении Мелиссы выйти в два часа дня на корт, назвав его «сенсационным».
Ник, тоже смотревший в это время эту программу, вздрогнул, отказываясь верить своим ушам.
— А честолюбия ей не занимать, верно? — воскликнул Куп с нескрываемым осуждением, обернувшись к другу.
— Кому ты об этом говоришь! — усмехнулся Ник. Ему так и не удалось до сих пор понять, чем Мелисса руководствуется в своих неожиданных поступках.
Мелисса вышла на корт в состоянии транса. Ее соперница — англичанка Мэнди Лейн — появилась спустя минуту. Трибуны встретили их жидкими аплодисментами.
— У нее совсем нет сердца! — проворчала одна из болельщиц, доставая из сумки корзинку с клубникой и протягивая ее соседке. — Угощайтесь! Я купила ягоды утром на рынке, здесь, на кортах, за них дерут немыслимую цену!
— Благодарю! — обрадовалась та, и обе принялись усердно жевать, наблюдая, как разминаются спортсменки.
Наконец арбитр на вышке объявил начало игры.
В этом матче, первом в Уимблдонском турнире для Мэнди Лейн, ей выпало и подавать первой. Она сильно нервничала и била по мячу осторожно, что в нормальной ситуации неминуемо обернулось бы для нее проигрышем гейма. Но сегодня Мелисса сама чувствовала себя неуверенно, поэтому дважды посылала мяч на приеме подачи в сетку и еще два раза — за пределы площадки. Для неопытной Мэнди это стало неожиданной удачей.
Плюхнувшись в перерыве на стул, Мелисса с отчаянием посмотрела на трибуну для спортсменов. Сейчас одна лишь Кэти переживала там за нее, хотя и старалась не выказывать своего волнения. Мелиссе вдруг явственно вспомнилась ее победа над Карлоттой Мендосой, одержанная два года назад на этом же корте. Но тогда ее поддерживали родители, Ник и Джек. Сможет ли брат снова когда-нибудь прийти на стадион и посмотреть ее игру? Будет ли он, как прежде, давать ей советы? Слезы навернулись у Мелиссы на глаза, и она поспешно закрыла лицо полотенцем. Однако внимательные зрители все же успели заметить ее минутную слабость, по рядам пробежал ропот сочувствия.
— Бедняжка! Как она расстроена из-за брата! — воскликнула та же дама, которая совсем недавно обвиняла Мелиссу в бессердечии.
Кэти молилась, чтобы ее подопечная сумела взять себя в руки. Она действительно почти верила, что от этого каким-то таинственным образом зависит судьба Джека.
— Время! — напомнил судья на вышке.
Погруженная в свои мысли, Мелисса не расслышала его. Мэнди вышла на корт одна, растерянно оглянувшись на соперницу.
— Время! — строже повторил арбитр и, отключив микрофон, спросил у Мелиссы: — Вы в состоянии продолжать игру?
Вопрос его прозвучал чересчур тихо и потому остался без ответа. Судья посмотрел на часы, вздохнул украдкой и неохотно включил микрофон:
— Предупреждение мисс Фаррелл за нарушение правил поведения участников турнира — неоправданную задержку.
Зрители возмущенно зашумели.
— Ублюдок! — крикнул кто-то с трибуны.
Мелисса очнулась и с удивлением оглянулась по сторонам.
— Вы можете играть? — вновь спросил арбитр.
На этот раз Мелисса утвердительно кивнула в ответ и, передернув плечами, выбежала на корт. У Кэти вырвался вздох облегчения.
Мелисса вкладывала в каждый удар все накопившееся в ней отчаяние, она лупила ракеткой по мячу с такой силой, словно была виновата в случившемся с братом несчастье. Не прошло и часа, как она победила с убедительным счетом 6:1, 6:1. Телекомментатор заметил в связи с этим, что зрители стали свидетелями исключительного профессионализма и мужества английской спортсменки.
Быстро приняв душ и переодевшись, Мелисса вышла из клуба в окружении охранников и, не обращая внимания на репортеров и болельщиков, села в автомобиль.
— Я звонила в больницу, там пока без изменений, — сообщила ей Кэти.
Закусив нижнюю губу, Мелисса промолчала.
Возле входа в больницу их поджидали журналисты.
— Как чувствует себя Джек? — спросил у нее кто-то из них.
— Чем быстрее вы уйдете с моего пути, тем скорее я выясню это! — рявкнула на него Мелисса, закрывая ладонью глаза от вспышек.
Возле двери отделения интенсивной терапии на стуле сидел Эйс. Врач разговаривал в палате с Розой и Дэниелом. Мелисса принялась взволнованно расхаживать по коридору. Эйс с раздражением воскликнул:
— Прекрати мелькать у меня перед глазами! Голова кружится.
— Прости, — сказала она, присаживаясь рядом с ним.
— Ты уверена, что это хорошая больница? — наклонившись к ней, спросил Эйс. — Один парень в буфете сказал мне, что здесь лечат бесплатно. Может, стоит перевести Джека в другую лечебницу и нанять настоящих специалистов?