— Да, это я, — девушка легко улыбнулась, хотя знала, что собеседник её не видел. Всё равно хотелось хоть как-то показать, что она очень сильно заинтересована в общении с ним. — Лили сказала, что вы, по меркам моей мамы, просто идеальный для меня муж, да и от курения избавите на раз-два. Хотя ни в том, ни в другом я не уверена.
— Согласен, — охотно поддержал позицию девушки собеседник, внезапно усмехнувшись — этот звук, выпуск воздуха в трубку, пустил по её шее приятные мурашки. — Вы меня не видели, я не знаком с вашей мамой, да и чтобы избавиться от столь пагубной привычки, как курение, нужны воля и желание. Ну, что ж, раз вы мне позвонили, значит, вы точно уверены во всех своих решениях. Как насчёт пиццы и содовой?
— Как насчёт текилы и сушёных кальмаров?
В трубке послышалось недовольное сопение: молодой человек явно не горел желанием распивать алкоголь, и Генри каждой клеточкой своего тела это чувствовала. Поэтому, вздохнув, она перекатилась на живот, играя с лямкой бюстгальтера, и произнесла, явно идя на уступки и наступая на горло одному из своих принципов, звучащих как «никогда не знакомься с парнями трезвой»:
— Я шучу. Выслать свой адрес? Или встретимся на оговорённом месте?
— Высылайте адрес сообщением. Я освобожусь через полчаса и буду у вашего дома. До скорой встречи, Генриетта. Если вы не знали, меня зовут Тим. Тим Барнс. Рад знакомству.
— Я тоже рада знакомству с вами, — протянула девушка, отключая телефон и протяжно выдыхая. Некоторое время она просто смотрела на тёмное стекло, понимая, что её ждёт что-то такое, что даже не бывало во время ВУП. А может, чёртово предвкушение просто слишком сильно взыграло, вот полуобнажённая девушка и мечтала.
Напечатав адрес своей лачуги, Генри поднялась с кровати и потянулась. Взяв резинку со стола, завязала волосы в хвост и принялась одеваться, ища одежду в будто бы бездонном шкафу. Младшие сёстры не подглядывали за ней — знали, как рыжая бесилась с этого, как могла ударить, если нарушали её личное пространство. В принципе, это не отменяло большой любви Генриетты к сёстрам, которые не имели ничего против того, что от неё вечно пахло сигаретами и мятными жвачками. Кажется, Тиму Барнсу не понравится это сочетание.
Да и похуй.
Совсем скоро, когда Генри всё же приготовила что-то для Рози и Сюзи, ей пришло сообщение, что парень ожидал её прямо рядом с дверьми. Мог бы зайти в дом — матери всё равно нет, она бы истерику не закатила, увидев представителя мужского пола в опасной близости от одной из своих дочерей. Младшим хотелось хоть раз в глаза увидеть человека — вон, как старались, с ногами залезли на подоконник. А Генри лишь сшугнула их с насиженного места и приударила каждую полотенцем по голове.
— Если мать увидит, что подоконники стёрты или эти её чёртовы салфетки скинуты на пол, она каждую из нас придушит, — Генри поправила все вещи, стоящие на подоконнике, и обернулась к сёстрам. — Я ухожу. Поешьте.
Напялив свою обувь, Генри распахнула дверь, вдыхая всей грудью холодный вечерний воздух. И тут, как только она посмотрела на этого самого парня, в голове что-то щёлкнуло и распалось на несколько частей. Да, с такими парнями даже пить страшно: в его глазах тонули, эти губы целовали, в таких волосах пальцы путались. Осторожно выдыхая, девушка подошла к калитке и, откашлявшись, достаточно медленно спросила, будто не хотела отпугивать мгновение:
— Тим Барнс?
— Он самый, — а голос такой же, как из трубки.
Казалось, сам Тим не наслаждался внешностью Генри, как она его, но волшебство момента не пропадало: он казался прекрасным, как древнегреческий бог, и его хотелось засосать по самые гланды.
— Я бы хотела уйти из дома, — Генри улыбнулась, открывая калитку, а потом неуклюже закрыла её, будто впервые видя представителя мужского племени. — Спасибо. Теперь почему-то выпить пива с кальмарами не хочется.
— Текила, — девушка непонятливо посмотрела на нового знакомого с острой линией челюсти, который неожиданно улыбнулся. — Изначально ты говорила про текилу с сушёными кальмарами, а я про содовую с пиццей.