- А?! Что?! Тебе не нужны земли? – искренне удивился Фальц.
- Конечно, нет! – так же искренне ответил я, – Земли, это ответственность. За тех, кто на этих землях живёт. А зачем мне такая ответственность? У меня другие цели в жизни! Нет-нет, не надо наделять меня землями!
- Тебе нужен был только титул? – уставился на меня принц.
- И титул мне не нужен, – скромно заметио я, – Это вы, ваше высочество, проявляли недовольство, что вам приходится общаться с простолюдином. А мне это не мешает. У меня, если вы помните, была всего одна просьба: дать разрешение на брак ши Денжера с госпожой Велль. Других просьб у меня не было.
- Я уже сказал, – скривился принц, – Я не могу дать такого разрешения!
- Ну, что ж, – вздохнул я в ответ, – Тогда дайте слово чести, что если вы получите возможность принимать такое решение, то вы этот брак разрешите!
- То есть, когда я стану императором? – нахмурился Фальц.
- Всё проще, – пояснил я, – Дайте слово, что если этот брак будет зависеть от вашего решения, то вы решите его положительно. Вот и всё.
У принца напряглись желваки. По всей видимости не часто он слышал, чтобы ему кто-то ставил условия.
- Хорошо, – выдавил он сквозь зубы, – Я даю слово наследного принца …
- Нет-нет! – перебил я, – Прошу дать слово от себя лично. Слово чести дворянина!
Минуты две Фальц буравил меня мутным взглядом. Я не отводил глаз. Хоть и снизу вверх. Гляделки затягивались.
Это, может, в средние века, подобное крючкотворство проходило. В наше время, время расцвета юристов и адвокатов, ему меня не переиграть. Ишь, ты, «слово наследного принца». То есть, если он станет королём, и получит возможность давать согласие, то он сажет, что свободен от обещания. Ибо давал его от имени принца, а сейчас он король. Со мной такие шутки не проходят! Из меня только Кралон умудряется верёвки вить, да и то, уже не так сильно. Молчание принца, между тем, становилось уже неприличным.
- Хорошо, – выдавил из себя Фальц, – Даю слово чести дворянина, что разрешу этот брак, когда смогу это сделать. Встань, фе … хм! Как же тебя именовать, если ты не имеешь во владении баронства, по которому даётся имя?!
- Быть может, фе О’Дал? – предложил я.
- И что это значит, О’Дал? – колюче спросил принц.
- Ничего не значит, – пожал я плечами, – Тем лучше! Ни с кем не спутать!
- Хорошо. Нарекаю тебя бароном фе О’Далом, – мрачно проговорил Фальц, – Встань, барон! Вообще-то в таких случаях есть традиция вручать золотые шпоры … Но, ситуация, сам понимаешь, такова, что …
- Я понимаю, ваше высочество! – быстро заверил я принца, – Позвольте мне удалиться от вашей особы? Мне нужно проверить здоровье госпожи Велль.
- Позволяю! – величаво обронил принц, – Иди, барон!
- Поздравляю! – шепнул мне Гай, когда я присел на корточки у ложа эльфийки.
- Не с чем! – шепнул я в ответ, – Похоже, мы спасли не того, кого надо было!
Легко ли сбагрить принца с рук?
Если хочешь быть покоен, не принимай горя и неприятностей на свой счёт, но всегда относи их на казённый.
Козьма Прутков. Афоризм № 246
Я с ужасом смотрел, как совершенно обессиленный элементаль воды пытался выбраться из тела эльфийки, и у него не хватало сил. Другие элементали, сами иссохшие и истоньшившиеся, с трудом вытащили его, шатающегося на подгибающихся ногах.
- Надеюсь, всё будет хорошо? – спросил я с невольным страхом.
Бледный водяной элементаль сумел только слабо кивнуть головой, прежде чем растворился окончательно. Да и другие за ним вслед. А я понял, что меня ждёт трудный вечер. Кажется и Гай об этом догадался. Потому что глаза у него стали тревожные и он непроизвольно скосил взгляд на мой кинжал.
- «Откат» будет? – спросил он напряжённым голосом.
- Похоже, что да, – согласился я.
- Тогда ты, это … оружие отдал бы!
- Нет, – заявил я твёрдо, – Пора научиться себя контролировать. Не дело это, каждый раз при «откате» связанным сидеть!
- Я тогда с тобой буду, – быстро заявил Гай.
- Ни к чему, – хмуро заявил я, – Ты что, не видел никогда, как я рожу кривлю?
Я не буду описывать этот «откат». Не слабее и не сильнее предыдущих. Разница только в том, что я запретил себе думать о себе самом плохо. Я постоянно твердил себе, что если меня выбрали в друзья такие замечательные ребята, как Гай и Велль, то я не могу быть последним подонком, как мне настойчиво пытается внушить моё же тёмное «я». Я не подонок, и всё тут! Да, меня корёжило и крючило, и я готов был выть от беспросветной тоски, но я вырубил кусок толстой ветки и сунул его себе в рот. И закусил так, что зубы застряли в древесине.