- Единственное требование! – прочитал я, – В силу особого действия нейростимуляторов, вы должны находиться в крайней степени гнева и злости. Приветствуется свирепость, ярость и исступление. Если вы не в соответствующем настроении, то у вас не получится войти в игру. Мозг будет отторгать навязываемые извне образы. Не бойтесь довести себя до белого каления! После игры вы почувствуете умиротворение и спокойствие! Проверено на буйных душевнобольных! После игры они переставали быть буйными!
Признаться, меня слегка покоробило упоминание про душевнобольных. Но, с другой стороны, может, утихнет то яростное раздражение, которое мной сейчас овладело? И я нажал команду «загрузить». Игра закачалась удивительно быстро. Я как раз успел только за чипсами сходить. Ну-с, посмотрим, что это за «оптические нейростимуляторы» такие! И я потянулся к кнопке «старт».
Перед глазами замелькали разноцветные круги, квадратики, треугольнички, спирали и прочая геометрическая хрень. Потом, постепенно, это всё сложилось в некое подобие трубы, сквозь которую я летел. Стенки трубы были разноцветными и состояли из тех самых кругов, треугольников, квадратов и спиралей. Потом скорость полёта увеличилась и я перестал разбирать, где какая фигура. Труба и труба. На пределе слышимости послышалась музыка, которую называют «медитативной». А потом сильно потянуло в сон. Так сильно, что сопротивляться не хватило сил. Я перестал сопротивляться и закрыл глаза.
Попаданец в мир иной.
Всё иллюзия. И предыдущая фраза тоже.
Станислав Ежи Лец.
Это был луг. Просто широкий луг, поросший травой, даже без коров, или другой домашней живности. Светило солнце, жужжали пчёлы, летали птицы. Недалеко, среди сплетения трав, вилась еле различимая тропинка, по которой, поди-ка, лет сто никто не хаживал. Из-за горизонта выглядывали верхушками черепичных крыш какие-то башенки средневекового вида. А больше ничего я не видел. Разве что, зелёно-голубую полоску леса, в стороне от города, на границе видимости.
Ничего умнее не оставалось. Я побрёл в сторону города. И сразу же остановился. Посмотрел на свои ноги. Ну, да, я босой. В простых, холщёвых штанах, подпоясанных обычной верёвочкой. Поверх штанов, навыпуск, одета рубаха, без воротника. По талии подпоясанная такой же верёвочкой. На голове мятая тряпичная шляпа. Это кто же я? По логике игры, судя из названия, я должен быть либо воином, либо магом. Хм, на воина я как-то не тяну. Не так я представляю себе воинов эпохи средневековья! Маг? Но я и магов себе представляю по другому! Ладно, позже разберёмся. Если встречный юнит обратится ко мне «господин маг», значит, я маг, если «господин военный», значит, я воин. И я бодро затопал дальше, в сторону города.
Ногам было приятно и слегка щекотно. Как когда-то в детстве, когда я ездил к бабке в деревню. Вот там я тоже ходил босиком! И ноги тоже слегка заплетались в травинках и было щекотно и приятно. Ага! Так мне приятно было ровно до того момента, пока в двух шагах от меня не зашевелилась трава и я с ужасом не увидел уползающую змею! Какую-то незнакомую змею, полосатую. В жёлто-красно-чёрно-белую полоску. И откуда я знаю, ядовитая она в этом мире или нет? Я нервно огляделся. Что делать? В обычной игре можно сохраниться и выйти, пошариться по инету, и обязательно найдёшь ответ. А здесь? Эй, а правда, как выйти из этой игры?
М-м-м … помнится, упоминались какие-то «ворота выхода». И где их искать? Я ещё раз покрутил головой. Никаких ворот поблизости не виделось. В городе? Придётся топать до города. Босиком … твою мать! Это они говорили, что приведут в порядок мои нервы? Нет, мне здесь уже не нравится! Графика обалденная, слов нет. Каждая травинка – это травинка. Каждая паутинка – это паутинка! Вон, к примеру, между кустов висит. Похожая на волейбольную сетку. Почему-то натянутая горизонтально, параллельно земле. И паук в центре. Ярко-рыжий, почти оранжевый. Размером, чуть не с кулак. Мохнатый, как вязаная варежка. Что-то не хочется мне к тому пауку приближаться. Ну его. Я его лучше стороной обойду. Нет, я понимаю, игра. Но лучше я его обойду стороной!
И, как только я стал осторожно обходить подозрительного паука по широкой дуге, паук, неожиданно, принялся раскачиваться на паутине, словно на батуте, и вдруг, резко прыгнул вертикально вверх, прямо на пролетавшего мимо местного воробышка, заграбастав того всеми восемью лапками. Воробышек отчаянно затрепыхался, пытаясь освободиться от неожиданной ноши, благо крылья у него ещё остались свободными. Бесполезно! Как оказалось, паук не просто прыгнул на добычу. Из его брюшка тянулась тоненькая паутиночка, прямо к центру сети. Воробышек дёргался в разные стороны, бешено махая короткими крылышками, но паук держал добычу крепко. И эта паутинка из брюшка всё сокращалась и сокращалась, притягивая птичку к последнему приюту.