Процессия подошла к лестнице на помост. Наверх поднялись только трое приговорённых и сопровождающие их офицеры. Копейщики остались внизу, сперва организовав что-то вроде живого коридора, а затем рассредоточились вдоль помоста. Не вдоль верёвок, а именно вдоль помоста. Получилась вторая линия ограждения.
Один из офицеров вложил меч в ножны и достал лист бумаги, закрученный в трубочку, перевязанный цветной лентой. Шагнул ближе к краю помоста и принялся неторопливо развязывать узлы на ленточке. Второй офицер тоже вложил в ножны меч и, присев на одно колено, принялся размыкать общую цепь, которой были закованы узники. Теперь они стояли по отдельности, все трое.
Первый офицер наконец-то справился с ленточкой и сделал ещё шаг вперёд. Барабан стукнул в последний раз и замолк. Воцарилась абсолютная тишина. Казалось, вздохни кто-нибудь поглубже, пусть даже на самом краю толпы, и все это услышали бы.
- Именем его императорского величества! – звонким, хорошо поставленным голосом проговорил первый офицер.
Наверняка имеет опыт. Наверняка это не первый раз, когда он преступников на казнь сопровождает! Далее офицер принялся зачитывать по бумажке указ императора. Довольно невнятный указ. Во всяком случае, для меня. Многократно говорилось и подчёркивалось, что эти трое являются заговорщиками, мятежниками и бунтовщиками. Говорилось, что они полностью изобличены и вина их доказана. Но, вот собственно, доказательств вины, как раз и не было! Не было такого, чтобы «преступник такой-то, в таком-то месте, произносил крамольные речи в присутствии таких-то и таких-то жителей», или «бунтовщик такой-то, там-то и там-то, предлагал тем-то и тем-то, совершить злоумышленные деяния такие-то и такие-то». Ничего подобного! Всё общими фразами, округлённо. И тем не менее:
- За указанные выше деяния, именем его императорского величества, приговариваются, – офицер на секунду задержал поток слов и барабан начал вновь свою неумолимую дробь.
- Бунтовщик, мятежник, изменник и заговорщик граф ши Турвас – к смертной казни путём отсечения головы! – с последними словами барабан ударил особенно громко и тут же вновь зарокотал обычной дробью.
- Бунтовщик, мятежник, изменник и заговорщик велир Тангус – к смертной казни путём отсечения головы! – опять барабан подчеркнул значимость последних слов и опять принялся отбивать прежний ритм.
- Бунтовщик, мятежник, изменник и заговорщик велир Ловенс – к смертной казни путём отсечения головы! – барабан стукнул громко и затих.
- Вон оно как! – еле слышным шёпотом произнёс кто-то невдалеке от меня, – Это же надо, какую честь велирам оказывают! Отсекают головы, как благородным! Не зря, выходит, их до турнира допустили! Получается, почти ровня этому ши Турвасу!
- Приговор будет приведён в исполнение немедля! – закончил свою речь первый офицер, убрал бумагу и вытащил меч, – Ши Турвас!
Второй офицер, который стоял чуть позади, грубо схватил ши Турваса за шиворот и попытался подтолкнуть к плахе. Ши Турвас легко устоял и небрежным движением освободился от захвата за шиворот. И сам пошёл к деревянной колоде, высоко вскинув голову. Толпа азартно задвигалась и меня ещё дальше оттёрли от верёвочной ограды. Я не видел, догнал ли офицер ши Турваса или тот сам положил голову на плаху. Я видел только, как взлетел вверх топор.
-А-а-ах! – выдохнула толпа единым выдохом.
А потом палач наклонился и подняв что-то с земли, высоко вскинул это в своей руке, показывая зрителям. Наверняка, это была отрубленная голова. Но мне с моего места было не разобрать.
- Велир Тангус! – объявил первый офицер.
- Лёха! – раздался вдруг пронзительный крик Тангуса поверх голов, – Лёха, найди эти артефакты! Заклинаю! Найди!
В толпе раздались удивлённые крики. Вся толпа народа принялась переглядываться, выискивая, кому могли быть адресованы эти слова. Я тоже принялся усердно крутить головой, с подозрением рассматривая окружающих. А вы что сделали бы на моём месте?
Но и это было ещё не всё. Несколько мгновений спустя, когда Тангуса, наверное, уже дотащили до плахи, вновь раздался его зычный крик:
- Солнце! Смотрите на солнце!
И все задрали головы ввысь. Ничего особенного. Всё как обычно. Ясное солнце, чистое небо …