Так вот, на третий день такой идилии, Гай, слегка розовея от смущения, спросил:
- Лёха, а ты … м-м-м … с девушками … ну-у-у … того?
- Чего «того»? – рассеянно переспросил я, занятый собственными мыслями.
- Ну-у-у … ты же добивался от них … э-э-э … интимного благорасположения?
- Секса, что ли? Конечно. А что?
- Ну-у-у … – Гай уже был совсем пунцовым, – Интересно просто … как ты их добиваешься? Чтобы они … э-э-э … благорасполагались? В смысле … не отказывали в благорасположении?
- Очень просто, – сказал я и осёкся.
Это в моём мире очень просто. На любой дискотеке: «Эй, детка, ты меня заводишь! Не продолжить ли нам веселиться у меня на хате?». С твёрдым убеждением, что самое печальное, это если она скажет: «Нет». Тогда придётся искать другую. Но по морде, за такое предложение, ты не огребёшь ни в коем случае!
А здесь? В средние века? Здесь же всё по другому! Нет, я всё понимаю, прогресс вызвал такое ускорение темпа жизни, которое в средние века просто представить невозможно. У людей не остаётся времени на всякие длительные ухаживания и заигрывания. Это как с комарами.
При чём здесь комары? А вот при чём. Перед спариванием комар выписывает пируэты в воздухе перед комарихой. Танцует. И комариха по танцу определяет, достоин комар благосклонности или нет. Ещё совсем недавно для такого танца комару требовалось два кубических метра воздуха. То есть, если поместить хоть сотню комаров с комарихами в небольшой пустой аквариум, комарят не будет. Природа и инстинкты не позволят.
Но вот, люди принялись уничтожать комаров. Травили ядами и химикатами. И устроили им войну на истребление. И у комаров изменились инстинкты. Та же мудрая природа, которая раньше не давала им чрезмерно расплодиться и вводила некие ограничения в виде танца, теперь принялась спасать исчезающий вид. Теперь комар с комарихой могут отложить яйца с комарятами даже в пробирке. У них всё упростилось.
Вот и у людей всё упростилось. Тоже под действием внешних условий. Но это в моём мире упростилось! А спрашивает-то меня парень из средневековья! Между прочим, парень, у которого начинается самый, что ни на есть, пубертатный период! Я принялся усердно рыться в памяти.
- Понимаешь, Гай, чтобы очаровать девушку, ты должен говорить ей комплименты. Но, не просто комплименты, типа: «Твои волосы пахнут весной и жасмином!», а такие комплименты, которые сама девушка считает для себя достойными. Ну, к примеру, про волосы можно сказать той, у которой действительно пышная причёска. А, если у девушки жидкие волосы и она это пытается тщательно скрывать, то твой комплимент она сочтёт насмешкой. И ты получишь по морде, вместо «благорасположения»! Гм, поэтому ты должен оценивать предмет страсти объективно. Что очень тяжело для влюблённых глаз. Да-да, первое время ты на всех девушек будешь смотреть именно влюблёнными глазами. На всех. Пока не встретишь такую, которая затмит остальных. Но, мы сейчас не об этом, верно? О той, единственной, мы поговорим позже, а сейчас о благосклонности девушек вообще. Э, да чего там! Мы говорим о соблазнении, верно?
Гай покраснел не хуже помидора. Но отрицать не стал. И я принялся объяснять ему прописные для нашего века истины. Типа того, что мужчина любит глазами, а женщина ушами. Про альфа-самцов и выбор девушек. Почему девушки любят плохих парней и как обратить это в свою пользу, не будучи плохим парнем. О том, что отрицательный опыт, это тоже опыт. Не получив пару раз по морде, редко кто достигает цели. О том, как можно казаться внимательным и галантным при самом минимуме усилий. О наборе комплиментов, которые веками считаются безотказными. Для любых эпох и народов. Ну, и так далее.
- О, да! – воскликнул Гай, – Как это возвышенно и прекрасно: «Ах, сударыня, когда мы вместе, этот вечер упоительно хорош!».
Ну, да, я не постеснялся процитировать ему классику.
- Я бы, наверное сам не устоял бы, услышав такие коплименты! – добавил Гай, бросив на меня быстрый взгляд, – Если бы был девушкой!
- Комплименты, это только половина дела! – возразил я, – Многое зависит от взглядов, прикосновений и прочего.
И принялся рассказывать про невербальное общение, про язык тела, про личное пространство, преодолев которое, собеседник получает статус «своего» и право на некоторые вольности, про поцелуи, которые должны начинаться вовсе не с губ, а с шеи и мочки уха, и многое-многое другое. Что для нас естественно, а для Гая и его средневековых современников – великая тайна. Им до раскрытия этих тайн ещё лет шестьсот развиваться надо! Произведя своих дядюшек Фрейдов.