— Пусть люди думают, что у нас интрижка.
— Тебе так важно мнение людей? — спросила Фориэ грустно. — По мне так лучше грешным быть, чем слыть…
Кивнув, Да-Деган аккуратно положил косточку на салфетку и, наполнив бокал, поднес его к губам.
— Все мои грешные порывы так же были пресечены там, на Эрмэ, — проговорил он нарочито-легкомысленно. — Так что ныне я не тот шальной юнец, от которого у женщин кругом шла голова. Я — старый брюзга, моя хорошая. Мерзавец, поддонок, и на редкость рассудочная тварь.
— Я не верю. Я помню вас.
— До бунта? — язвительно заметил Аретт. — Забудьте. То был не я. Бедный несчастный калека с изломанной психикой и вечной депрессией.
— Тем не менее, мне казалось, что вы были счастливы тогда.
— Я? Хотя, может вы и правы. Я был счастлив, потому что не понимал на каком я свете и зачем живу. Мне было все равно и то меня спасало. Впрочем, не будем об этом…..
Устроившись в кресле, глядя на яркие языки пламени в зеве камина, Да-Деган невольно вздохнул.
Фориэ, подойдя, положила руки ему на плечи, касаясь кончиками пальцев прядей волос.
Тряхнув головой, он снова отстранился от ее прикосновений.
— Если Вас не затруднит, — усмехнулся он, — на столе есть ножик. Если хотите доставить мне несколько неприятных минут, можете воспользоваться им. Я все же предпочитаю сталь вашим коготкам, мадам.
— Вы пытаетесь казаться злым, — проговорила Фориэ тихо и весомо.
— А вы вечно пытаетесь влезть в душу.
Молчание обволакивало клубами серого дыма, недосказанность давила склизкими щупальцами спрута. Только потрескивали дрова в камине. Да от нежных прикосновений тепла, разгоняющего кровь, накатывалась расслабляющая, притупляющая злость, нега.
И не хотелось ругаться, спорить. Хотелось, что б этот вечер тянулся как можно дольше. Этот тихий, сумрачный вечер, в чем-то странный и неприятный, а в чем-то похожий на сказку.
— Ты не любишь, когда тебе лезут в душу, — заметила Фориэ тихо.
— Не люблю, — отозвался Да-Деган, глядя на то, как женщина ступает по мягким коврам, словно не в силах выбрать направление и цель.
— Скорее, ты боишься, — отозвалась женщина вновь.
— Я не люблю ворошить прошлое и пугать настоящее. Что же касается будущего, то его просто нет.
— Ты не любишь мечтать?
— Я не верю мечтам, — ответил Да-Деган задумчиво. — Когда-то я мечтал слишком много.
— Они не сбылись? Эти твои мечты?
— Ни одна, — улыбнувшись кончиками губ, Да-Деган погладил пальцами дерево подлокотников. — Хотя, нет. Что-то и сбылось. Но сейчас, зная цену, я посоветовал бы тому, юному Ареттару не мечтать.
— Вот как, — прошептала Фориэ, присев прямо на ковер перед камином.
Отблески огня золотили лицо и волосы женщины. Она, не мигая, смотрела в огонь, словно, как древняя пророчица, пытаясь выпытать у пламени ответ на все свои вопросы.
— Вы никому не верите, — произнесла Фориэ внезапно, все так же неотрывно глядя в огонь. — Играете и куражитесь, стараетесь добиваться своих целей. И все в одиночестве. Неужели вам не нужны друзья? Вы весь в себе…. И порой судите себя слишком строго.
— С чего вы взяли? — усмехнувшись, проговорил Аретт. — У меня есть друзья. Вероэс, Лия, Рэй. Теперь вы. Я ведь вам отчаянно небезразличен, верно? Только признайтесь хоть себе в том, что интересен я Вам не как просто самец. Вас же влечет иное. К примеру, моя бессмертная душа.
— Как самец тоже, — ответила Фориэ, не меняя тональности, все тем же ровным и теплым тоном голоса. — По Рэне ходят слухи о ваших гаремах. О девочках и юношах, готовых ублажать вас по первому зову. Об оргиях, творящихся в стенах этого дома.
— Вы разочарованы, не наблюдая того? — рассмеялся Да-Деган.
— Вы не тот за кого себя выдаете. Все эти скандалы, слухи, передающиеся из уст в уста, все эти домыслы вокруг вашей фигуры….
— Я великий мистификатор, мадам. Поверьте, гораздо спокойнее жить, просто распуская слухи, нежели соответствовать им. Это так утомительно.
Фориэ негромко рассмеялась. А отсмеявшись, стала и снова подошла, на этот раз сев рядом, глядя в его глаза.
— Послушайте, Аретт, вы отгородились от всего мира. Спрятались за высоким забором, а душу прикрыли маской. Вы живете, дышите, ходите, вы бесчинствуете и мучаетесь. И при всем том, пытаетесь убедить весь мир в том, что вы счастливы, что вам плевать на все правила и законы. Но ведь этого нет. Ложь, ложь и еще раз ложь! Кому вы лжете, себе?
Выбивая ноготками странный ритм по подлокотнику, Да-Деган смотрел в полыхающие зеленые глаза, чувствуя как, раскачиваясь, падает в пропасть пол под ним, его кресло, он сам.