— Вы понимаете, Кармил-кнез, что вас ждет, если под боком буду обозленная я? — деланно вежливым голосом поинтересовалась я, сжимая и разжимая руки.
— Я не думаю, что вы сможете что-то сделать мне плохое, если вас попросит Изабелл, — пренебрежительно ответил вампир и изящно пожал плечами.
— Если меня сильно разозлят, то я спокойно могу перешагнуть через тех, кем дорожу и ценю, — мои глаза, как и улыбка, были холодными и спокойными, что всегда производило впечатление.
Кармил-кнез моргнул и с недоумением глянул на меня, словно увидел меня впервые. Некоторое время он молчал, пристально рассматривая меня, словно пытаясь найти ответ, а потом тихо выдохнул:
— Вы можете пожертвовать Изабелл, свой воспитанницей? — в его голосе было столько неверия, что я едва не улыбнулась, но отнюдь не приятная была бы у меня улыбка.
— Да, могу, как и всеми остальными. И дриадой, и темным князем, и Тенианом, я смогу спокойно ими пожертвовать, если придется, — я говорила будничным тоном, понимая, что это звучит мерзко, но, что поделаешь, это была неприятная правда, — я буду спокойно и методично уничтожать всех вампиров, живущих в этом замке, и никто не сможет мне помешать, потому что Закон запрещает убивать Спутников.
— Вы это серьезно? — едва заметная нотка ужаса проскользнула в его голосе.
— А вы разве разучились ощущать правду? — вопрос на вопрос ответила я, продолжая улыбаться ничего не значащей вежливой улыбкой и смотреть на него спокойным, несколько саркастичным взглядом, — вы не забывайте, кто я. Я ведь не то существо, которым можно легко и безнаказанно манипулировать, потому что, обидевшись, я могу наплевать на свои чувства и привязанности, — тут я многозначительно замолчала, давая Кармил-кнезу обдумать услышанное, и добила его, — помните город Слэйт, который теперь мертвый? Мало кто знает, кто его сделал таким…
Блондин, по волосам которого пробегали багровые всполохи, смотрел на меня пустым взглядом, но я знала, что это лишь маска, под которой идет буря чувств. Я понимаю, что это ужасно, но что поделать, если такова реальность? Много лет назад такое чувство, как совесть мучило меня, но потом умолкло, поняв, что со мной не справиться. Моя психика очень гибкая, как я уже заметила. Если бы совесть продолжала меня мучить по поводу, что я в очередной раз убила кого-нибудь, то я сошла бы с ума.
— Я предлагаю вот что — я ухожу и больше мы никогда не пересекаемся, если только вы не нарушите наш договор, — разбила я тишину на мелкие осколки, которые резанули слух, — вы и все вампиры забываете, что я Спутница одного из вас, и наша вражда вновь возрождается, пусть при этом и нарушается один из ваших 'священных' Законов. Я не думаю, что вам будет противно его нарушать, даже думаю, что вам это будет приятно. Только вот еще что — дайте мне подсказку, и я уйду.
— Следующую подсказку вам покажет тот, кто присоединится к вам в пути, — несколько задумчивым голосом произнес Кармил-кнез, — следуйте к солнцу, и ваш проводник к вам придет.
Я вышла, не поблагодарив его. Зачем? Бросать лишние слова, когда без них вполне можно обойтись, это просто глупо.
Дриаду, главу и темного эльфа я быстро нашла и коротко и сухо сообщила им, что мы можем уезжать. Свериан быстро начала собирать свои вещи, ничего не сказав, но Тениан заметил, что со мной что-то не то. Конечно, разве со мной может быть все в порядке, если я только что высказала в слух то, что боялась произнести много лет? Боялась того, что это правда, что я такая… что я до кончиков ногтей убийца, у которой нет и не будет друзей, ради которых я бы пожертвовала собой или не бросила.
— Что с тобой? — тихо спросил глава, за подбородок поднимая лицо и заставляя меня посмотреть ему в глаза.
— Сейчас я поняла свою сущность, — горько усмехнулась я, отводя взгляд, — и она мне не понравилась.
— Мы такие, какие мы есть, Алувьен, — неожиданно серьезно произнес Илэр, — и только мы можем себя исправить.
Я посмотрела на темного эльфа с благодарностью, потому что он сказал то, в чем я сейчас нуждалась, а именно подтверждение того, что я могу измениться в лучшую сторону. Или в худшую…
В этот момент распахнулась дверь, и в комнату вошла растрепанная Изабелл с поблескивающими от подступивших слез глазами.
— Ты уже уезжаешь? — тихо спросила она, срываясь на всхлипы, — а когда вновь навестишь меня?
— Когда ты уйдешь из замка, — жестко ответила я, не щадя чувства девушки, — я сюда больше никогда не приду, если только Кармил-кнез не нарушит договор.
Моя воспитанница кинулась мне на шею и, уткнувшись в плечо, тихо заплакала. Ее рыданий не было слышно, только текли слезы, потому что она понимала, что, скорее всего, она меня больше никогда не увидит, если только я однажды не приду убить ее Спутника, и только тогда она сможет увидеть меня, но уже в последний раз.