Мои руки легли ей на плечи, и я прошептала ей на ухо:
— Живи, сражайся и не плачь.
— Хорошо, — глухо ответила она и подняла на меня свои фиалковые глаза, — но я все же надеюсь на то, что мы встретимся в мирной обстановке.
Я ничего не ответила, лишь ободряюще ей улыбнулась, как бы говоря, что тоже на это надеюсь, и вышла из комнаты. Следом за мной пошли остальные.
Я тихо шла по коридорам замка, ведущие меня к конюшням, и думала о том, что сейчас, возможно, в последний раз видела свою Изабелл, девушку, которую я назвала своей дочерью. Хотя может быть и такой вариант, что я вновь ее увижу, когда приду к Кармил-кнезу, как убийца, потому что он нарушит договор, и вот тогда в своей или ее жизни мы увидим друг друга точно в последний раз. Также может случиться то, что я вскоре умру или мы все же встретимся в каком-нибудь городе. Не знаю, как распорядиться Госпожа Судьба, которая любит посмеяться над теми, кто пытается с ней поспорить…
Перелом
Из вампирского замка мы выехали, когда на землю незаметно опустились сумерки. Тихий перестук копыт лошадей разбавлял вечернюю тишину, изредка прерываемую криками ночных птиц и стрекотаньем цикад. В воздухе был разлит сладкий, слегка дурманящий аромат ночных цветов, от которого у меня начала побаливать голова, как будто этого мне не доставало! И так было тошно от все событий, произошедших за последнее время. У меня на душе, словно камень лежал. Я знаю, что это моя вина, что расставание с Изабелл было не очень сердечным, что я так и не смогла принять того, что она теперь Спутница вампира. Я продолжаю ненавидеть вампиров, хотя внешне это сильно не проявляется. Что-то в них есть такое, что заставляет меня испытывать странный клубок чувств, среди которых есть вина, но почему я ее ощущаю, я не знаю. Ведь не я же их обрекла на не-жизнь, которой многие довольны.
Первая ночь прошла довольно спокойно, и следующим утром мы поехали за солнцем. Судя по карте, купленной несколько дней назад у одного довольно хорошего картографа, на нашем пути стоял довольно крупный город Грид-э-Рейт. Там мы решили пока заночевать, а заодно и выяснить, кто же в этом городе истребляет убийц. Заказав в одном из лучших трактиров города номера, я и Тениан, единственные, кто мог безошибочно определить собрата по ремеслу, даже скрытого заклинаниями, отправились в город.
Я накинула на себя иллюзию горожанки среднего класса и пошла через рынок. Что-то мне подсказывало, что я обязана туда зайти, да к тому же мне нужно было обновить некоторые амулеты, запас ядов и еще по мелочи. Отыскав оружейную лавку, я зашла в нее, чтобы купить серебряные болты и метательные ножи, потому что на лезвиях моих ножей появились зазубрины.
— Что желает госпожа? — угодливым тоном осведомился гном.
— Две дюжины серебряных болтов с наибольшим содержанием серебра, полдюжины метательных ножей, и к ним еще ножны, желательно поясные и наручные.
Гном прищурился, словно пытался разглядеть меня под иллюзией, а потом, будто решив про себя что-то, скрылся за неприметной дверью, ведущей в оружейную. Через несколько минут мой заказ лежал передо мной, а я критически осматривала каждый болт, нож и ножны.
— Слишком мало серебра, — брезгливо заметила я, — неужели серебро теперь ценится дороже, чем золото? Разве нет других болтов?
— Госпожа, нынче в этом городе серебряное оружие быстро раскупается, — развел руками продавец, — нежить слишком сильно расплодилась за стенами города. Это все, что осталось, лучшего качества вы больше нигде не найдете.
Я подозрительно сощурилась. Нет, он не врал. Действительно, такие города, расположенные далеко от главных дорог и в глубине леса, страдают от наплывов нежити, которая непонятно каким образом просачиваются в город, не смотря на хорошие стены и лучников, которые бдительно стоят на страже города и не отлынивают от своей работы, потому что за это им платят хооорошие деньги. Вот и сейчас мы попали на очередную волну нападений нежити, и серебряное оружие быстро раскупается. Все же все хотят жить или, по крайней мере, быстро и безболезненно умереть.
— Хорошо, — поколебавшись, ответила я, — сколько с меня?
— Двадцать золотых, — нахально заявил бородатый недоросток, — торговаться даже не буду.
— Ты уверен? — нехорошо усмехнулась я, скидывая иллюзию.
— Да, — твердо произнес он, хотя побелел от страха так, что по цвету лица он был схож со снегом.