Я наполнила стакан вином и подогрела с помощью магии. Подумав немного, я добавила в него чуточку яда, который становится им только при определенной дозе, и дала стакан сидящей в кресле девушке.
— Выпей, — ласково попросила я, — это успокоит тебя.
Девушка взяла стакан и одним махом его осушила. Я покачала головой. Нет, я была не права, насчет того, что Изабелл и Рен похожи. Все же эльфийка более чувствительная, чем моя воспитанница. Возможно, стать более жесткой Изабелл помогло то, что она выросла рядом со мной, которая не отличается добрым и ласковым характером. А также она не раз видела, как я выполняю свою работу.
Сев рядом с Ренатой и взяв ее руки в свои, я начала серьезным тоном:
— Скажи, Рен, почему ты хочешь стать убийцей?
— И ты туда же, — вздохнула Рен, а я отметила, что она перестала дрожать.
— Ладно, задам вопрос по-другому. Что тебе даст ремесло убийцы?
— Хорошую воинскую подготовку, много денег и уважение, — ни на миг не задумалась светлая эльфийка.
Печаль тронула мой взгляд, который насторожил Ренату.
— А что, это разве не так?
— Так, — не стала я спорить, — но это только малая часть того, что ждет тебя на пути убийцы. Подумай, Рен, разве тебе хочется слышать в глаза льстивое одно, а за спиной правдивое другое? Слышать, что ты являешься жестоким монстром, у которого нет ничего святого? Знать, что никто к тебе не будет относится с искренней теплотой и любовью? Видеть в каждом, даже в любимом тебе человека, потенциального врага? Врага, который с нежностью и любовью глядя тебе в глаза, убьет, как только ты станешь представлять для него угрозу? Рената, тебе разве не хочется лежать в объятиях дорогого тебе человека и знать, что тебе ничего не грозит и тебя любят? Ты не хочешь услышать, как смеются твои дети, которым будет грозить нешуточная угроза, если ты будешь убийцей? Пойми, судьба убийцы — это не романтика! Это циничная и злая правда жизни! Скажи, Рен, ты знаешь что такое душевные раны? Раны, которые никогда не заживают и постоянно ноют в твоей душе, заставляя тебя корчиться от невыносимой боли? Хочешь узнать, что это такое сейчас? Хочешь познать романтику жизни убийцы? — распалившись, я прижала руку эльфийки к своей груди и позволила душевной боли на краткий момент оказаться в другом теле.
Это длилось всего несколько секунд, однако для светлой эльфийки это оказалось достаточно. Выдернув свою руку, она разрыдалась. Крупные слезы текли по ее совсем еще молодому лицу, оставляя после себя мокрые дорожки на коже и соленовато-горький запах в воздухе. Я, притянув Рен к себе, обняла и начала гладить ее по волосам. Так в свое время я поступала с Изабелл, когда та плакала, но поглаживание по голове ее всегда успокаивало.
Я продолжила свою речь уже более тихим, даже нежным шепотом:
— И представь, что ты будешь чувствовать это каждую секунду, каждый миг своей жизни. И после каждого раза, как только ты в очередной раз перешагнешь через себя, боль будет усиливаться. Тебе этого хочется? Даже только ради отсутствия этой боли я бы отказалась быть той, кем сейчас являюсь. Будь я на твоем месте, то не стала забивать свою голову такими идиотскими и опасными желаниями.
— Но ведь сейчас никто не думает об убийцах плохо, — робко попыталась возразить она, подняв на меня блестящие от недавних слез глаза, приобретшие цвет весеннего неба.
— Откуда ты знаешь?
— Ну, везде говорят о нас только хорошее…
— Конечно, жить всем хочется, моя дорогая, — я вновь прошлась рукой по ее коротким волосам, — ты думаешь, что тот, кто осмелился высказать в слух свое отношение к Гильдии, останется жив? В душе все считают нас исчадиями тьмы, которые не достойны даже жить.
На комнату опустилась тишина, и только в этот момент я услышала, как по крыше гостиницы барабанит дождь. Надо же, никогда не подумала бы, что в подземном городе может идти дождь. Впрочем, с помощью магии и не то можно учудить. Дробный стук дождя иногда перебивало глухое ворчание грома, которое было едва слышно. Казалось, что гроза где-то далеко, но ненавязчивое внимание холодных струй опровергало это.
Мы сидели в одном кресле, довольно-таки удобно устроившись, и я держала в своих объятиях тихонько всхлипывающую эльфийку.
— Почему ты не отрастишь длинные волосы? — разбила я тишину вдребезги, — тебе бы очень пошло. Да и цвет у них очень красивый, такое светлое золото.
— Неудобно с ними на тренировках, — вздохнула девушка, — мешаются.