— Расслабьтесь и ни о чем не думайте, — прошелестел один из Сумеречных Целитель, подходя ко мне, — это займет немного времени. Вы мы уже знаем, что стереть, да и вы подскажете.
— Хорошо, — кивнула я, закрывая глаза и расслабляясь.
Положив мне на виски свои грубые и шершавые, как кора дерева, руки, Целитель стал вливать свою сущность в меня, чтобы попасть в мою память, а мне стало очень и очень тепло где-то в глубине души, и я тихо вздохнула. После этого стали стирать ненужные моменты, связанные с ссорами со Смертью и по моей просьбе стерли воспоминания о том, что я видела в бреду.
К сожалению, я не могу рассказать, что происходило, потому что забыла.
Пришла я в себя, когда солнце уже было в зените. Сегодня я должна проходить второе испытание, испытания души. Как я узнала, я должна пережить свой самый страшный кошмар, который увеличат в несколько раз. Если я не сойду с ума, то будет считаться, что я прошла испытание. Дурацкие какие-то тут правила, то из лабиринта нужно выйти живой, то теперь здесь нужно не сойти с ума. Хорошо, что Тениан согласился пойти со мной за подсказками (здесь уже идет подправленная память Алувьен, — прим. автора), и теперь поддерживает меня.
Испытание началось, как солнце село. Мы проводили в какой-то дом без окон, который был полностью пропитан магией да так, что мне казалось, как будто меня жалят тысячи муравьев. Я знала, какой самый страшный кошмар будет у меня, это когда я вырезала город Слэйт из-за того, что жажда крови перемешалась с нехваткой энергии. Даже если этот кошмар увеличат в полтора раза, я сомневаюсь в том, что смогу пережить это.
Я села на пыльный пол и скрестила ноги, закрыв глаза. Кошмар вынут из моего сознания и увеличат его, а потом я буду переживать его так, как будто он снова происходит. На меня опустилась невидимая теплая шаль магии, которая вернула меня туда.
Я стояла посреди улицы. Сейчас был вечер и обитатели этого города справляли светлый праздник, посвященный богине света и добра. В одной руке у меня был меч, меньше моих клинков на сантиметров двадцать и его лезвие было уже, а в другой — кинжал, с которого капала кровь. Совсем недавно я убила в переулке орка, который как нельзя удачно попался мне, когда нехватка энергии жизни скрутила меня. Я знала, что это мое воспоминание, и наблюдала это как бы со стороны, находясь в своем же теле. Сейчас я не отвечала за свои действия…
Я поднесла кинжал к губам и с удовольствием слизнула кровь, которая потекла по моему подбородку, дразня своим запахом, и тут же появилась жажда крови. Она огнем промчалась по моему телу, заставив прошлую и настоящую меня застонать от боли и упасть на колени, чтобы потом подняться и, превратившись в машину убийства, пойти на кровавую охоту, чтобы превратить светлый праздник в страшную дату и наполнить его криками своих жертв и их кровью. Самое жуткое заключалось в том, что я это делала ради удовольствия и не пила их энергию…
Слитным движением поднявшись на ноги и сняв маску, я хищно и зло улыбнулась и, подойдя к ближайшему существу, пронзила его насквозь мечом. Его предсмертный крик потонул в радостный возгласах толпы и никто не обратил внимания на него. Это было роковой ошибкой для жителей Слэйта. Я взяла меч убитого и вернула кинжал в ножны, а потом я превратилась в ожившую косу Госпожи Смерти.
Я была черным ураганом со стальными молниями-лезвиями, которые косили всех, кто неосторожно попал в их власть. Веселые крики сменились воплями ужаса и горя, а по улицам и площадям полились ручью крови, которые сливались в одну реку.
Я видела все это и не могла отвести свою руку от очередной жертвы, я была не я. Меня распирало неудержимое веселье, и я счастливо смеялась и не пила бесхозную энергию жизни, которой было столько, что мне кололо кожу. Я убивала всех, кто попадался мне на глаза детей, стариков, женщин, молодых парней, всех. Одно дело смотреть на все это, когда в тебе бушуют жажда крови и голод по жизненной энергии, а другое дело смотреть на все это трезвым взглядом. Мне было жутко сознавать, что это делала я, Алувьен, и меня удивляло то, что меня не поймали и не сожгли на мокрых дровах, предварительно не попытав.
Поняв, что если сейчас увижу, что еще кого-нибудь убиваю, то бесповоротно сойду с ума. Я закрыла глаза, чувствуя, что продолжаю делать свое дело. Пожар так и продолжал бушевать в моем теле, а из горла лился радостный и счастливый смех, но по щекам текли слезы. На губах прочно обосновался металлический вкус крови, а вся моя одежда так пропиталась ею, что с нее капали крупные капли.
Внезапно я почувствовала знакомую ауру, и вся мою душа замерзла от ужаса, когда я поняла, кто это. Раскрыв глаза, я увидела перед собой Смерть, который смотрел на меня с легкой укоризной, с такой, с какой смотрит родитель на своего ребенка. Мои губы скривились в жесткой ухмылке, а моя душа закричала: