Нужно быстрее прийти в себя и изображать для Кристины невозмутимость. Еще лучше перевести все в шутку. Хотя сомневаюсь, что такой номер мне сейчас по зубам. Совсем не тот настрой.
Не хочу сейчас думать, как и что произошло. Немного позже, когда Крис снова ляжет в постель, я вернусь к своим мыслям, а пока лучше вообще ни о чем не думать.
Вытираюсь полотенцем и смотрю на себя в зеркало. Наверное, бледный. В свете лампочки не могу разобрать. В отражении вижу буйство в глазах. Вдобавок злые они какие-то стали. А я ведь и вправду поверил, что умираю, лежа на том проклятом вокзале. Мысленно уже попрощался с жизнью и приготовился убыть в небытие. Я не святой, чтобы думать о рае, и не настолько грешен для ада.
Выйдя на кухню, я включил греться чайник, открыл форточку и прикурил.
– Что тебе за кошмар приснился? – спросила Кристина, входя.
– Дурацкий сон. Взрыв какой-то. В общем, ерунда всякая.
– Не бери в голову. Это просто сон.
Киваю в ответ. Не хочу с ней ничего обсуждать. Мне нужно побыть с самим собой и подумать. Быстрей бы ушла.
– Обычно яркие сны к чему-то снятся. Нужно по соннику посмотреть.
– Да, нужно будет… Не сиди со мной, иди поспи. Я хоть днем выспался после вчерашнего, а ты весь день была на ногах. Сейчас чай с чем-нибудь попью и тоже лягу.
Обычно Кристина ворчит, что я курю на кухне, просит идти на балкон. Что поделаешь, не выносит она запах табака. Да я и сам такой же. Когда кто-то рядом курит, закуриваю сам или ухожу в сторону. На этот раз Крис промолчала. Уходя, она поцеловала меня в щеку и прикрыла за собой дверь.
Память снова стала прокручивать только что пережитые события. Нет, этот сон не был похож на дурацкую ночную страшилку, порожденную буйством воображения. Даже очередную ясность и яркость сна можно было бы списать, если бы не оповещение все того же голоса из игры. Его нельзя ни с чем спутать. Он звучит по-особому. Где-то глубоко внутри головы.
В то же время я прекрасно понимаю, что не мог сам по себе попасть в игру. Для этого потребовался бы шлем для виртуальных погружений. Должно же было что-то давить мне на мозги и создавать образы. Если бы можно было воздействовать с расстояния, то зачем Илье с Михаилом понадобилось бы надевать тяжеленные шлемы? Этот неоспоримый факт ставил в тупик дальнейший ход мыслей.
Под закипевший чайник у меня возникло желание позвонить парням. Заварил чай и передумал. Нет, игра не могла появиться сама собой, однозначно, это был сон. Скорее всего, после того, как парни продемонстрировали мне игру, мозг, подсознание или бог весть что еще слишком близко восприняли кошмар и теперь сами создали для меня подобный ужас. А если так, то нечего названивать и позориться, что у меня начались по этому поводу ночные глюки.
Спать дальше не хотелось. Я сходил в зал и принес на кухню ноутбук. Раз уж определился, что это был сон, мне захотелось узнать, к чему бы он мог присниться. Поисковик выдал невеселые ответы. Взрыв снился к неудаче в делах и кризисе в области взаимоотношений, а теракт еще хуже – к знаку надвигающейся беды.
Час от часу не легче. Лучше бы вообще не смотрел.
В сны я особо никогда не верил, и в то же время как можно было не брать в голову предупреждение о предстоящих неприятностях? Прочитанные толкования еще больше расстроили. Невольно я снова закурил.
Пожалуй, будет лучше плюнуть мне на сон вместе с его трактованиями и забить голову чем-то другим.
Мне не потребовалось долго раздумывать. Включил телевизор для фона и полез бродить по сети. Вот где голова забивается всяким хламом, и время пролетает незаметно. Стоило залезть в социальные сети, и я там основательно завис. Кто фотки прикольные выставил, кто лайкнул что-то, и все ведь интересно.
– …только что поступила информация о террористическом акте в Бразилии. Уже известно о более, чем сотне пострадавших… – вещала диктор новостного выпуска.
Я взглянул на экран телевизора и замер. Промелькнуло несколько снимков с места теракта. Это был именно тот вокзал, где я только что был и где после взрыва умер в теле чернокожего старика.
Диктор перешла к другим темам выпуска. Я продолжал смотреть в телевизор, не понимая, как такое возможно. Новый шок ввел меня в состояние ступора. Тело замерло, а мысли на бешеной скорости метались в поисках ответов. Появилось даже сомнение в реальности происходящего.