Оставшееся время я провела за изучением дома, и посмотреть было, на что. Действительно, огромный, красивый и дорогой, по роскоши напоминает дворец, но слишком холодный. Впрочем, как и хозяин. Хотя вряд ли Макс истинный хозяин этого дворца, неосознанно я поймала себя на мысли, что мне интересно посмотреть на его родителей. Так сказать, понять, насколько далеко упало яблочко от яблони.
Только сад за домом, несмотря даже на осень, выглядел кусочком рая и согревал душу. Тут я решила посидеть и просто отдохнуть. Пожелтевшие листья на деревьях и кустах вселяли покой. А меленький, искусственный прудик, обложенный камнями, вызывал умиление. Чувствовалось, что это место не просто проект дизайнера, сюда вложен кусочек сердца. Об этом говорила небольшая нелогичность планировки и интуиция. Интересно, кто создал эту красоту?
Еще мне было до жути любопытно посмотреть на спальню своего мучителя. Место, которое отражает его внутреннюю сущность. Но я быстро и содроганием отбросила эти мысли. Нет, к черту, не хочу попадать туда. Колесов сексуально озабоченный, жестокий мудак, мало ли, что может взбрести ему в голову, окажись я там?
Решив перекусить, я спустилась вниз и застыла, увидев в гостиной человека. Черт! Только не это! Вальяжно раскинувшись на белоснежном диване сидел не кто иной, как Павел Власов, ближайший друг моего мучителя. Чрезвычайно опасный тип.
Вообще, когда я поступила в институт, их было четверо Максим, Павел, Иван и Егор. Этакая неразлучная четверка друзей. Все «подвиги» они совершали вместе. Но вскоре родители вместе с Егором переехали в Америку, а Иван, как бы дико это не звучало влюбился и женился, и сейчас у него растет маленький сын, а сам он работает замом отца. В итоге, их осталось только двое, если не считать кучу подпевал, ничтожеств, готовых лизать этим двоим пятки за возможность отхватить кусочек популярности и власти. Противно.
— Оу. А Макс время даром не теряет, — усмехнулся парень, заметив меня. — Не думал, что он все-таки решится на этот дебилизм.
— И тебе привет, — бросила я, стараясь поскорее скрыться на кухне.
Но мне этого не дали. Я ощутила, как его клешня сомкнулась на моем локте, и захотелось скривиться от ощущения дыхания на своей щеке.
— Да брось ты, — прошипел он. — Давай поболтаем.
— Не о чем, — отрезала я, стараясь сохранять спокойствие.
— Как это? — притворно изумился Паша. — Я вот, признаться, сильно удивлен, увидев тебя тут. Не думал, что ты согласишься на предательство.
Его слова наверняка ранили бы меня, если бы это все не было игрой. Но ему знать этого не нужно.
— В чем причина? Почему ты решилась помочь Максу затащить в постель свою подругу? Не говори, что из-за смешного долга, — издевался он.
— Тебя это не касается, — процедила я, кипя от отвращения.
— Ошибаешься, — прошипел он, и мне стало как-то жутко от взгляда парня.
Если судить не предвзято, то Паша был красавцем. Роковым красавцем, этаким героем из любовных романов. Черные волосы, высокий рост, спортивное телосложение, а главное, глубокие темно-карие глаза. В них можно было утонуть, но вот только, как правило, эти глаза сияли холодным презрением ко всему и всем, еще в них была животная жестокость, которая вызывала ужас. Невозможно было встретиться с парнем взглядом против его воли, он это знал и умело пользовался своей особенностью, выводя собеседников из равновесия. Вот и сейчас я старалась заглянуть в эти темные омуты, но терпела полное фиаско.
— Ответь мне, — требовал он, — почему? Он трахает тебя? Или ты продалась, в надежде пожить красивой жизнью.
— Что?! — задохнулась я от возмущения. — Ты совсем охренел? Я тут не по своей воле, и твоего приятеля хочу видеть только в одном виде — в гробу и белых тапках!
Я кипела от внутренней злости на этого мудака за такие оскорбления, и на себя за такую жаркую реакцию.
— Серьезно? — спросил он, и я не могла понять его мыслей.
— Да, — кивнула я, взяв себя в руки. — Макс влюбился в Машку, я помогу ему. Они будут счастливы вместе, и я буду счастлива, избавившись от долга и угрозы со стороны этого урода.
В помещении раздался громкий, издевательский смех.
— Ты серьезно во все это веришь? — Я снова кивнула. — Тогда ты просто дура, — продолжал стебаться этот козел.
Устав слушать его словесный понос, я твердым шагом направилась на кухню.
— Стой, — окрикнул он, — я не хотел тебя обидеть,— сказал он мне в спину, — просто привык так общаться. Извини.
— Извинила, — буркнула я, не оборачиваясь.
— Я могу тебе помочь вылезти из этого дерьма, — услышала я.
— Сама справлюсь, — напряженно ответила я.
— Ну, смотри сама. Если надумаешь, дай знать. Не будь дурой, Вик. Я его знаю, он разрушит твою жизнь и жизнь твоей подруги, — голос парня был ровным и спокойным.
Ничего не сказав, я быстро скрылась на кухне. Выбраться из ситуации, в которой оказалась из-за глупого, идиотского стечения обстоятельств, хотелось до дрожи в теле, но Паше я не верила. Ни разу не верила. Благородные намерения не про него песня. Было в парне что-то, что вызывало страх, подсознательное отторжение, желание держаться от него, как можно дальше. Да, он был больше теневым игроком, но почему-то мне казалось, что он гораздо более жесток, чем Колесов. Макс, конечно, пугал, он не был ни добрым, ни милым, но казался более мягким что ли. Тогда, как Павел, вызывал у меня ассоциации с наемным убийцей или рептилией. Бесстрастный хищник — вот определение, которое, по мне, точно характеризовало его. Его немигающий, гипнотический взгляд ужасал, а хладнокровие не заставляло сомневаться в том, что любые угрозы от него — не пустой звук. Он способен на все. Абсолютно на все. И вообще, еще до такого «близкого» знакомства, я не раз ловила себя на мысли, что он легко бы мог подвинуть Макса на пьедестале, но почему-то предпочитал держаться в тени.
Мало мне одного ублюдка, так теперь меня заметил и еще один. И это определенно хреново. И за что мне такое «счастье»? Нужно быть настороже и не терять бдительность, дабы сохранить душу, разум, тело, а то и жизнь в безопасности.
Опасная связь.
Квартира, которая по легенде является моим съемным пристанищем, меня удивила. Я ожидала увидеть что-то в духе Макса Колесова, большое, холодное и помпезное, а эта квартирка оказалась обыкновенной, двухкомнатной хрущевкой. Да, ремонт, конечно, был по высшему разряду, но все равно она была теплой и уютной, по сравнению с огромным дворцом, где обитал парень и вынуждал жить меня.
Пока я, как сумасшедшая носилась по помещению, создавая видимость моей жизни тут, мой личный кошмар раздавал мне указания, что можно и что нельзя делать на этой жилплощади. Также я узнала, что это жилье раньше принадлежало его бабушке. Теперь хотя бы понятно, почему оно так разительно отличается от хором, где обитает этот изверг.