— Ох, не напоминай! Никогда не прощу себе тот дурацкий план, — Маринетт тяжко вздохнула, вновь покраснела и дернула себя за хвостик, чтобы прогнать смущающее воспоминание. — Не надо было тогда его целовать!
— Но тогда у тебя были все шансы подарить поцелуй Максу. Думаешь, ему бы не так понравилось?
— Фу-у-у, Тикки. Макс, конечно, хороший парень, но целоваться с ним… — Маринетт скривилась, представив себе такую картину. — Уж лучше Кот.
— Вот видишь, — обрадовалась квами, которая втайне уже давно не верила в то, что у Маринетт что-то получится с Адрианом. — А вдруг ты ему все же нравишься? И заметь, без всякой маски. Это точно судьба!
— Тикки, это все чушь! — не так уверенно, как хотелось бы, отмахнулась Маринетт. — Даже… даже если это так, то я… я не смогу с ним встречаться. Это будет нечестно и по отношению к нему и к моим чувствам. Да, Кот хороший, добрый, смелый, я легко могу доверить ему свою жизнь во время боя, но… Но он все равно не сможет вытеснить из моего сердца Адриана.
— Как знаешь, — грустно вздохнула Тикки и полетела спать. Интуиция ей подсказывала, что хозяйка обманывает сама себя.
Маринетт отвернулась к стене и попыталась в очередной раз прогнать из головы уже натерший на мозгу мозоль вопрос «Зачем?». Зачем Кот приходил сегодня? Неужели Тикки права, и он решил обратить внимание на кого-то кроме ЛедиБаг? Судьба? Скорее уж злой рок. Ну не может ему ни с того ни с сего понравиться серая мышка Маринетт. После того случая с поимкой Злолюстратора она общалась с напарником без маски всего пару раз, да и то мельком. Удивительно, как он хоть имя запомнил. Хотя по имени он ее вроде не называл практически. Эта его дурацкая «мурце-е-есса». И произносит каждый раз так, что мурашки начинают бегать. А если вспомнить тот взгляд, которым он смотрел на нее сегодня…
— А-а-а, забыть-забыть-забыть! Глупый Кот! Завтра же с ним поговорю и выясню, что все это значило. И попрошу больше не приходить, иначе ЛедиБаг нажалуюсь, — размышляла Маринетт. — Или лучше сразу поговорю с ним в костюме и прикажу не приставать к беззащитным девушкам. Можно еще и по голове дать! Хотя нет, так он подумает, что я ревную, и решит повторить фокус. Лучше просто поговорю с ним сама и скажу, что у меня уже есть любимый человек. Кот умный и добрый, он точно поймет.
***
Утром решение тихо и мирно пообщаться с Нуаром было быстро вытеснено очередным планом избиения наглого котяры, когда в зеркале ванной Маринетт разглядела на своей шее очевидный след вчерашних приключений. Эта ушастая котина оставила ей засос!
Едва не опоздав на контрольную, Маринетт влетела в класс ровно со звонком, мысленно продолжая ругать на чем свет стоит проклятого Кота. Она убила кучу времени и нервов, чтобы хоть как-то замаскировать столь компрометирующий след. Даже Алья, знавшая неуклюжесть своей подруги, как никто другой, явно не поверит, что это просто очередной синяк. Маринетт была так зла, что даже не сразу заметила присутствие Адриана. Только на перемене она обратила внимание, что впереди привычно мелькает светлая макушка. Точнее, что эта макушка лежит на парте, практически не подавая признаков жизни. Адриан выглядел очень уставшим и не выспавшимся, но на вопросы друзей непременно отвечал, что все в порядке.
Дюпен-Чен тут же забыла и про кота, и про свое обещание подвесить того вниз головой в ближайшей голубятне. Все ее внимание сосредоточилось на том, чтобы придумать, чем же помочь Адриану. А уж когда он в столовой задремал, прислонившись головой к ее плечу, Маринетт и вовсе связь с реальностью потеряла.
Алья только посмеивалась и фоткала эту умилительную картину со всех возможных ракурсов. Правда, веселье тут же покинуло компанию, когда проснувшийся Агрест попытался встать и чуть не упал.
— Эй, чувак, ты точно в порядке? — забеспокоился Нино. — Ты ж на ногах не стоишь!
— Простите, ребята, я просто не вы-ы-ыспался-а-а, — от души зевнул Агрест, пытаясь не шататься. — Я уже в норме. Еще один урок - и потом поеду домой.
— Ну уж нет! — воинственно постановила Алья. — Маринетт. Отведи его в медпункт и расскажи медсестре, какой он идиот. А мы все объясним мадам Менделеевой и потом принесем его вещи.
— Ребята, да не надо никакого… Аучш, черт, как голова болит, — Адриан болезненно скривился, когда мучавшая его второй день мигрень вновь вернулась. — Давайте я лучше домой по…
— Никаких домой! Хочешь в машине отрубиться, чтобы охранник поднял панику и тебя заперли на месяц в больнице? — предположила проницательная Сезер. — Вот то-то же. Маринетт, справишься сама?
— Да, конечно, я помогу! — от беспокойства Маринетт даже заикаться перестала. — Идем, Адриан, тебе нужно к врачу.
Агрест послушно последовал за ней и даже не стал перечить, когда она перекинула его руку себе через плечо, чтобы помочь дойти. Он выглядел бледным, но до медпункта дошел вполне уверенно, правда, по дороге сделал такое, в чем Маринетт боялась себе признаться. Он… он понюхал ее волосы!
Пока находящаяся в ступоре Дюпен-Чен обдумывала случившееся, медсестра успела осмотреть больного, измерить ему давление и сердечный ритм, поворчать на современную молодежь, которая не следит за своим здоровьем, и напичкать Адриана какими-то таблетками.
— Вот что, деточка, мне сейчас нужно быть на собрании персонала, так что посидишь немного со своим другом, хорошо? — поинтересовалась медсестра, помогая Агресту устроиться на одной из кроватей в соседнем кабинете. — Лекарство скоро подействует, и он уснет. Это простое переутомление, ничего удивительного для парнишки с его профессией. И куда только родители смотрят?
Маринетт машинально кивнула, не особо вслушиваясь в слова мадам Жюли. Все, что она поняла, — Адриану нужно поспать, и ей, Маринетт, можно будет в это время побыть рядом. И они будут здесь только вдвоем! Тикки что-то ободряюще пискнула, но ее Маринетт тоже не услышала.
Медсестра в последний раз поправила одеяло, проверила температуру, удовлетворенно кивнула и вышла из кабинета, прихватив какие-то бумаги. Дюпен-Чен робко пристроилась на край кровати, боясь поверить своему счастью. Похоже, что лекарство подействовало, и Адриан уснул. Его лицо выглядело немного хмурым, и на глаза упала прядь волос, мешавшая Маринетт любоваться своей спящей мечтой. Оглянувшись по сторонам, девушка собрала в кулак всю свою силу воли и протянула руку, чтобы сдвинуть челку чуть в сторону. Его волосы оказались настолько мягкими, что Маринетт не смогла сдержаться и запустила ладонь в светлые пряди, нежно погладив парня по голове.
Адриан вздрогнул и чуть приоткрыл глаза, из-за чего Маринетт тут же отдернула руку и отскочила на соседнюю кровать.
— Я… я… п-просто…
— Сделай так еще, пожалуйста, — шепотом попросил Агрест, вновь закрыв глаза. — Так почти не болит.
Маринетт замерла соляным столбом, боясь поверить, что ей не послышалось. Адриан хочет, чтобы она погладила его по голове?! Это что, сон? Медсестра им обоим лекарство дала, и теперь Дюпен-Чен спит на соседней кровати, и ей снится ее мечта?
Прийти в себя помог легкий щипок от Тикки, которая ради такого дела даже не побоялась выбраться наружу.
На негнущихся ногах Маринетт подошла к кровати и протянула вперед дрожащую ладонь, умоляя всех богов позволить ей досмотреть этот сон до конца. Адриан блаженно выдохнул, когда она начала мягко поглаживать его по голове, и немного повернулся, подсказывая, где именно лучше массировать.
Небо на землю не упало, в дверь не ворвались разъяренная Хлоя Буржуа в компании Габриэля Агреста и не потребовали прекратить лапать главное достояние Парижа, и даже внутренний мямлезавр временно притих, радуясь за свою хозяйку.
Маринетт немного осмелела и подсела ближе, чтобы было удобнее, и даже рискнула второй рукой невесомо погладить Адриана по щеке. Реакция последовала немедленно, но совсем не та, что она могла предположить.
Адриан приоткрыл глаза и какое-то время внимательно смотрел ей в лицо чуть затуманенным взглядом, словно что-то обдумывая и к чему-то прислушиваясь. Потом буркнул что-то вроде «хорошо, но чего-то не хватает» и чуть дернул Маринетт на себя. Опешившая Дюпен-Чен никак не ожидала, что в следующую секунду парень ее мечты будет самозабвенно целовать ее, блаженно прикрыв глаза.