Боялся.
Мы можем встать, даже если будет больно. Чисто физически. Проблема в том, что драться мы конечно тоже можем, но не так, как хотелось бы. И тут вновь начинаются проблемы. Чертов замкнутый круг.
Я оглянулся, смотря на пока еще живую гриффиндорку. Она дрожала и плакала. Ее волосы были спутаны, похожи на гриву какого–то льва, а сама она лихорадочно дышала, дергая руками, пытаясь как–то сломать веревки. Глупая идея. Однако, где–то я ее уже видел. Как там ее….
— Гермиона… — сказал я, замечая, что Волан–де–Морт на что–то отвлекся. — Знаешь, как эту тварь можно убить?
На девушке не было ничего, что бы могло затруднить ее говор, что значительно упрощало ситуацию.
— Крестражи… Но их искать нужно… У нас… нет… времени…. — всхлипывала она, а я вновь услышал хохот.
— Поттер! Ты задумал убить меня? Глупо… — противное шипение.
Поттер? А Поттер ли я? За семь лет в Хогвартсе я уже привык к этой фамилии, забывая настоящую. Но мой горе–отец успел уже и отнять симпатию к ней. Начиная где–то с курса так второго, я частенько спрашивал у себя: «И как я буду жить без фамилии?»
Я совсем забыл, что раньше спокойно обходился и без нее.
На курсе четвертом, я спросил у себя: «А почему у меня совсем мало друзей?»
Но ведь раньше я бы плакал от счастья, имея хотя бы одного.
Мы отвыкаем быстрее, чем привыкаем. Это я понял давно. Но как же я, имея при себе только себя одного, мог быть сильнее, чем я сейчас? Как же…
Вспомни, Гарри. Ведь все тут. Все у тебя в голове…
— А сегодня у меня что? — спросил я, будучи мальчишкой лет шести, сидя напротив какого–то стула. — Правильно! День рождения! Ну что, будем петь песню?
Я внезапно подорвался, пересев на стул напротив и захлопал в ладоши:
— Да, будем петь! Ведь у Гарри день рождения! — радостно сказал я и вновь оказался на стуле, на котором сидел в прошлый раз.
— По–з–дра–вля-ем! Поз–дра–вля-ем!
Мое лицо вновь стало грустным, в глазах защипало. Гримаса боли исказила внешний вид. Руки затряслись, сжимая перила стула, на котором я сидел:
— Поздравляем… — сказал я тихо, глотая слезы.
Помнишь, Гарри? Ведь все у тебя в голове.
А теперь, когда боль немножечко утихла, а Волан–де–Морт пока не думает запускать в тебя снарядом из новой порции страданий, ты ведь встанешь, верно? Не в первый раз ведь встаешь.
Смотри, вот ступня уже твердо встала на землю. Осталось только подняться. Еще совсем чуть–чуть.
— Вздумал потягаться со мной, Поттер? — протянул Темный Лорд, а я только кивнул.
Мы ведь сейчас драться будем. Ведь драться, да? Кровь будет хлестать из стороны в сторону, пока я не воткну конец своей заостренной палочки прямо в слизкую глотку этому противному существу. О, это же прекрасно!
Какое–то нездоровое чувство накрыло меня с головой.
— По–иг–ра-ем, а, Темный Лорд? — произношу я, а на моем лице рассветает улыбка. Вот оно, я вспомнил. То самое чувство. Такое отвратное, жуткое, до тошноты противное, но сейчас — это работает как наркотик.
Безумие.
А Волан–де–Морт резко делает шаг назад, непонятливо смотря на меня, но я давно наплевал на его взгляды. Мои глаза устремились в сторону моих почивших друзей.
— Это ведь ты сделал, да? — я вопросительно изогнул бровь указывая змееподобному на Джека и Лилит.
— Я, — кажется, к нему вернулась уверенность. — Будешь мне мстить, Поттер?
Я только расхохотался. Полагаю, со стороны мой смех звучал еще страшнее, чем смех Темного Лорда.
— Месть — глупейшее дело. Просто хочу знать, что когда я убью тебя, то сделаю это не зря!
— Ты? Меня? Да как..? — он не успел договорить, как я крикнул:
— Конфринго!
У Темного Лорда загорелось лицо.
— Меня это не убьет, Поттер! — шипит он то ли от боли, то ли у него всегда голос такой. Неважно. Главное, что он страдает.
— Но ведь больно, а? — смеюсь я с его противной мордашки, которую сейчас искажали ожоги. О, я бы смотрел на это вечно.
— Я все равно выиграл! — вопит Волан–де–Морт. — Ты смертен, как и я, но у тебя нет крестражей!
Я в ответ только смеюсь.
— А ты так уверен, что я собираюсь просто убить тебя? — хмыкаю, наблюдая за тем, как огонь на лице змееподобного медленно тухнет.
— Ты! — он срывается. — Ты недостойный ничего мальчишка! Ты хоть понимаешь, перед кем стоишь сейчас?! Я! Я — Волан–де–Морт!
— Да ладно! — закатываю глаза.
— Авада Кедавра! — кричит Темный Лорд, надеясь, что я словлю этот луч своим телом, однако я только смеюсь. Громко. Истерично. Чуть ли не до потери сознания.