— Ничего важного.
Она взглянула на бумаги, потом снова на него.
— Я же говорила, что если вы заблудитесь, то Женщины будут увиваться вокруг вас.
— Вообще-то мне не пришлось делать вид, что я заблудился. — Три женщины оставили ему свои номера телефонов в течение получаса. Симпатичные женщины. Сегодня вечером у него должно было быть свидание с одной из них. Вместо этого он ждал, пока Тамми вернется домой, потому что никто из этих женщин не заинтриговал его так, как она.
— Мери Франклин. Барб Уотсон. Дорис Тернер. Она прочитала имена и протянула ему листочки. Довольно богатый выбор. Вы уже продумали, какую из них пригласите на свидание?
Кажется, она улыбнулась как-то напряженно?
;Он надеялся, что это так и есть. Его интерес к ней зашел так далеко, что ему бы не понравилось, если бы она с легкостью отдала его в руки других женщин.
На фоне темного осеннего неба стали появляться звезды. Неподалеку хлопнула дверца машины, и тишину вечера нарушили детские голоса. Но эти звуки не нарушили их уединения, а скорее подчеркнули его.
— Да. Я подумал о том, какую выбрать. — Нил отпил глоток вина и посмотрел ей прямо в глаза, не скрывая сжигающего его желания. Он поставил чашку на пол и наклонился вперед, намеренно бросив в огонь листочки с именами. Потом откинулся на спинку стула. Языки пламени в одну секунду уничтожили листки. — Да так никого из них и не выбрал. Они меня не интересуют.
Она заерзала на жестком деревянном сиденье, и ее бедро скользнуло по его ноге. Ощущение было потрясающим, даже джинсы не помешали.
Тамми потягивала вино и посматривала на него. Ее лицо было так близко, что он отчетливо видел разбросанные по носу веснушки.
— Почему вы не поцеловали меня вчера вечером? Вам ведь хотелось этого, не правда ли?
Он провел рукой по ее щеке. Гладкий шелк.
— Мне никогда не хотелось поцеловать женщину больше, чем вас вчера вечером. Но я решил, что прошло очень мало времени после вашего развода.
Мне не хотелось набрасываться на вас в ответ на ваше любезное приглашение. — Это объяснение звучало глупо, но она должна была узнать правду.
Она повернула голову и ощутила запах его руки.
— Тмм. Как благородно.
Сейчас от этого благородства в нем не осталось и намека. Он просто изголодался по ней.
— А вы почему меня поцеловали вчера вечером?
Она провела по его скулам кончиками пальцев.
— Потому что мне так захотелось.
Просто. Она слегка провела пальцами по шее, и он вздрогнул.
— Гмм. Так откровенно…
Ее рука замерла на шее, ее запах окутывал его.
— Да, я такая, когда мне этого хочется. Вас это оскорбляет?
— Нет. Мне это нравится. — Ее полные губы и теплое тело манили его, как мотылька манит огонь.
Тамми поставила чашку на пол, расплескав вино. И даже не взглянула в том направлении.
— Лучше лишиться хорошего вина, чем упустить возможность, — пробормотала она, обвивая его шею руками.
Она сама скользнула к нему на колени или это он ее привлек? Нил не знал. Просто она как-то там оказалась. Он запустил руку в ее волосы и поддался искушению, терзавшему его целый день. Привкус прохладного вина на ее губах лишил его рассудка. Ее губы прильнули к его губам, приглашая вкушать больше. Она пробежала пальцами по его шее, и от этого прикосновения его кожу обожгло огнем.
Он целовал ее от края губ до мягкого изгиба скул, желая продлить наслаждение. Скользя рукой по волосам, он целовал ее ухо.
Тамми наклонила голову и осыпала медленными мягкими поцелуями его скулы, потом исследовала языком нежную область возле уха. Нил откинул голову назад, полностью поддавшись сладкому соблазну ее губ. Он провел рукой по ее спине, ощущая все изгибы, и скользнул под свитер, наслаждаясь теплом ее шелковой кожи. С негромким стоном она завладела его губами, а ее язык ворвался в его рот мягким толчком.
Ее поцелуи стали горячими и требовательными. Она притянула его рукой за волосы поближе к себе, и он оказался пленником желания. Нил привлек ее к себе, так что ощутил соски, упершиеся в его грудь. Он скользнул руками по ее ногам в чулках, пройдя по нейлоновой поверхности, пока не дошел до самого верха, и застонал, ощутив голые бедра, потом пухлую поверхность ягодиц под сатиновой юбкой.
В доме раздался лай, и их словно окатило холодной водой. Она неохотно оторвала свой рот от его рта, а он вытащил руку из-под ее юбки, ощущая на своей шее ее теплое, прерывистое дыхание.
Лай стал громче, потом утих. Собаки бегали у передней и задней входных дверей.
— За дверью кто-то есть.
— Думаю, ты права.
Ему надо пойти посмотреть. Вместо этого Нил сидел и любовался картиной, которую она собой представляла — копна спутанных волос, чувственные, чуть припухшие от поцелуя губы и ресницы над вынужденными пробудиться от забытья глазами. И, если честно, у него совершенно не было ни сил, ни желания снять ее со своих коленей.
— Мне пора идти. — Тамми встала и одернула юбку. — Я выйду через калитку.
— Мне жаль, что…
— А мне нет. — Она наклонилась. Упершись рукой в его грудь, поцеловала в губы. Потом выпрямилась и пошла по ступенькам. — Вам лучше пойти открыть дверь.
Он встал, не зная, что сказать, кроме того, что он не хочет, чтобы она уходила.
— Тамми…
— Спокойной ночи, Нил. — Она закрыла за собой калитку.
Нил встряхнулся и по пути на кухню захватил полотенце для посуды. Не может же он открыть дверь, выставив напоказ свою разбушевавшуюся плоть. Но кто бы там ни был, гость совершенно не собирался уходить. Если это какой-нибудь парень, продающий очередную ненужную ерунду, Нил уже готов был представить собственную версию из серии «Смерть продавца».
Поворочавшись в постели и окончательно сбив простыню, Тамми выбралась из кровати и, завернувшись в теплое покрывало, прошла через темный дом и вышла во дворик. Она никогда не была настолько взбудоражена из-за поцелуя. Она зарделась, просто вспомнив ощущение от прикосновения больших рук Нила к ее ягодицам, от его мощного тела, прижатого к ее бедрам, от его вкуса и запаха кожи.
И дело было не просто в его теплом теле. Нил настолько отличался от других мужчин, которых она до сих пор знала! У него было какое-то странное понятие о чести, которое удержало его от поцелуя в первый вечер и заставило извиняться сегодня.
Теперь, насколько она видела, существовало только одно разумное решение. Совратить его.
Тамми его хотела, а он хотел ее. Она отвергла Ловела. Нил сжег номера телефонов тех женщин. Отказ, вместо того чтобы погасить пламя страсти, просто усилил его.
Потягиваясь на террасе, Тамми, завернутая в покрывало, почувствовала прохладное объятие ночи. Она взглянула наверх. Обрамленное возвышающимися, словно башни, деревьями чернильно-темное небо было усыпано мириадами звезд. Она однажды сказала Оливии, что лучший вид в доме отца открывался с чердака ветхого сарая. Одно из самых чудесных воспоминаний ее детства — она лежит на спине, наслаждаясь сладковатым запахом заготовленного сена, и смотрит на ночное небо через дырку в крыше.
Сейчас Тамми радовалась тому, что стоит здесь, наслаждаясь мыслью о своей незначительности перед лицом Вселенной. Одиночество, ее единственный верный спутник с детства, расположилось рядом.
Некоторые люди, лишенные определенной проницательности, могли бы не правильно это понять.
Тамми не ощущала себя одинокой, но она не могла припомнить, когда она не была одна. Все ее бывшие мужья, все мужчины, которые были с ней близки, оставили ее душу неприкосновенной. Бывали времена, когда ей до боли хотелось соединиться с другим человеческим существом, но, в конечном счете, она так и оставалась одинокой.
В юности, которую она с трудом могла припомнить, Тамми с легкостью потеряла девственность.
Девушка наивно считала, что вместе с этим она лишится и одиночества — тогда она еще верила в существование настоящей любви и духовных отношений. Девственность давно покинула ее, а одиночество не покидало.