ничников. Дальше нас будут охранять...
— Об этом не надо- Начинайте с первого дня пребы-
вания во Владикавказе.
— Итак, сэр, я вхожу в состав миссии Красного Крес-
та и Полумесяца как специалист по сбору лекарственных
трав на Северном Кавказе...
— И Крымском полуострове,— добавил Уэйн.
— Да, да, сэр. При содействии бывшего коммерсанта
Керакеза, имеющего вложения в лондонском и француз-
ском банках, разыскать в Дигорском ущелье развалины
родовой башни...
Далее он перешел на полушепот, но шеф отлично по-
нимал Стрэнкла, повторявшего хорошо заученный урок.
— Миссия восемнадцатого года... Провал... В горах
зарыта дипломатическая посылка... Ценности, равные не-
сметным сокровищам... Плоский железный ящик из-под
ручных гранат Миллса...
— Там может оказаться не одна такая башня, — воз-
разил Уэйн.
— Использую связи с туземцами, они помогут най-
ти,— уже громко сказал Стрэнкл.
Джон Уэйн одобрительно кивнул.
— Коротко о попутной задаче.
Профессор опустил свою тяжелую голову на грудь,
как будто засыпая.
— Собрать для королевского музея документы о жес-
токости русской революции, — отчеканил Стрэнкл. —
Это все, сэр. Я возвращаюсь в Тегеран и лично вам вру-
чаю найденное в горах-
Уэйн поднял нависшие серые брови, чтобы посмотреть
на часы.—А теперь поиграйте в теннис. На обед прошу
ровно в четыре. Завтра утром можете выезжать к гра-
нице.
— Простите, сэр, — замялся Билл- — Говорят, в мис-
сии Красного Креста во Владикавказе нет хорошей пере-
водчицы. Между тем, она у вас есть... Ваша гостья...
— Я позабочусь. До обеда, друг мой!
Когда Стрэнкл вышел, профессор достал из стола
коробку с парижским гримом. Нужно было спешить: че-
рез десять минут начнется прием у «ассистента», в той
половине дома, куда не ступала нога иностранных ту-
ристов.
И Уэйн превратился в горбатого персиянина, увен-
чанного белым тюрбаном.
69
Мистер Стрэнкл из своих* сорока лет более десяти
провел в беспрерывных путешествиях по арабскому Вос-
току. Но вид имел отличный, никогда не унывал, был
человеком действия, ясно видящим перед собой ближай-
шую цель. После успешного вояжа в Россию, он рассчи-
тывал получить две-три сотни тысяч фунтов стерлингов
и жениться на мисс Мэтток, дочери богатопГи влиятель-
ного генерала Роджерса Бэттлера.
Стрэнкл не любил отдыхать. «После пятидесяти
можно, пожалуй, и передохнуть пару лет, — размышлял
он порой. — А потом занять место, как у Джона Уэйна.
Власть Министров покажется шаткой и призрачной, ес-
ли знать дела профессора Уэйна. Их пустые речи—нич-
то в сравнении с двумя-тремя фразами шефа. Старый
Джон может, выражаясь словами поэта, из горничных
делать королев, а из президентов — продавцов табачных
магазинов. Он способен совершить дворцовый переворот
в одной из «подшефных» стран, потопить военный ко-
рабль, незримо присутствовать на тайных совещаниях
правительств, через агентов — женщин редкой красоты —
навязывать свою волю государственным деятелям...»
Таким же магом мечтал стать со временем мистер
Стрэнкл. Ради этого, как полагал он, стоило поехать не
только в Россию, но и к черту на кулички. Билл верил в
свою звезду, и ничто не страшило его.
Стрэнкл не терял времени понапрасну. Накануне
отъезда из Тегерана он решил нанести визит по адресу,
полученному в Константинополе. Фамилия, указанная в
адресе, кажется совпадала с названием башни, которую
необходимо было разыскать в горах Кавказа. Об адресе
ничего не знает старый хрыч Уэйн, пусть удивляется
потом, как быстро и чертовски умело действует Билл
Стрэнкл. Пусть столичные шефы поставят имя Билла ря-
дом с именем восходящей звезды — полковника Лоу-
реиса!
Стрэнкл шагал по закоулкам Старого города. Около
приземистого каменного здания шашлычной остановился,
прочитал странную вывеску: «Невидимая нить».
— Чертовщина! — пожал плечами Стрэнкл. Но свя-
щенный стих, должно быть, из корана, написанный на
стене древней арабской вязью, пояснял смысл: «Ешь до-
толе, пока перестанешь черную нить отличать от крас-
ной».
70
-- Кажется, здесь, — буркнул Стрэнкл и спустился по
старым каменным ступенькам вниз.
— Милости просим, —с поклоном встретил его хозя-
ин-грузин. Говорил он по-русски, очевидно, приняв во-
шедшего за русского белоэмигранта. Несмотря на жару,
хозяин был в высокой смушковой папахе.
— Здравствуйте, — ответил Билл тоже по-русски.—
Могу ли я видеть сотника Кубатаева?
— Как прикажешь доложить, ваш высокоблагородие?
— Так и доложи: «Спрашивает их высокоблагородие».
— Один секунд.— Хозяин скрылся за большим вы-
цветшим ковром, висевшим на стене около буфета.
Стрэнкл осмотрелся. Только в дальнем углу сидел по-
жилой угрюмый господин, видимо, русский эмигрант, и
пил польскую старку.
— Прошу, ваше высокоблагородие, по коридору пря-
мо, последний кабинэт. Сотник ждет вас.
Открыв дверь «кабинета», Стрэнкл почувствовал при-
торный до тошноты запах анаши. На широкой оттоманке
полулежал бледный человек в серой черкеске без погон.
Рука его пряталась под ковровой подушкой. «Револь-
вер», — отметил про себя Стрэнкл.
— Если не ошибаюсь, сотник Кубатаев?
— Кубатиев, — уточнил человек в черкеске. — Чем
могу служить? С кем имею честь?..
— Вам письмо из Константинополя,—подавая, сказал
Стрэнкл.
Кубатиев нервно распечатал маленький синий кон-
верт, впился темными, болезненно-влажными глазами в
строки письма.
— От Бибо? Любопытно... Виноват, прошу садиться.
Прочтя письмо, расстерянио посмотрел на гостя.
— Бибо пишет о каком-то вознаграждении. Ничего
не понимаю...
— Прежде всего, господин Кубатиев, прошу вас на-
бросать схему местонахождения вашей родовой башни в
западной Осетии, где-то рядом с домом лесника...
— Любопытно, для чего же это?..
— Гм... Там водится индийский корень «тха» для ле-
чения астмы. Я собираю полезные травы, еду на вашу ро-
дину с миссией Красного Креста. Корень не имеет;
цены...
Кубатиев поморщился, достал из висевшего на ковре
71
планшета лист бумаги, трясущейся рукой начал чертить
какую-то схему.
— Обозначьте север, укажите названия гор, рек, а
расстояния — количеством верст.
— Знаю...
Стрэнкл закурил сигару.
— Не знаете ли вы, господии сотник, лесника, живу-
щего в этом домике?
Кубатиев изменился в лице, словно вспомнив что-то
очень важное, но сказал бесстрастно:
— Лесник, кажется, умер. Там обитает его дочь, одно-
глазая лекарка...
— Вы не знакомы с ней?
— Что вы? Как вас, позвольте?
— Стэнли Грей-
— Мистер Грей, разве может офицер его величества
общаться с нищенкой? И вообще, должен вам сказать...
— Слушаю вас. ]
— Будете на моей родине, прошу ни слова не гово-
рить обо мне. На днях я уезжаю в Константинополь,
затем в Крым, в армию, возрожденную гением железно-
го барона. Быть может, мы встретимся с вами, мистер
Грей, при более счастливых обстоятельствах. Не будем
подводить друг друга...
Несколько фамильярный тон последней фразы поко-
робил мистера Стрэнкла, но он ответил мягко.
— Слово джентльмена: я никогда не встречался в Те-
геране с сотником Кубатиевым. Вот ваши деньги, — гость
положил на стол небольшой кожаный мешочек.— В зо-
лотой турецкой валюте-
Сотник резким движением отодвинул деньги. Достал
из стола вдвое больший сафьяновый мешочек, вышитый