Остроносый поставил перед ними большую сковородку
106
жареной картошки — соломкой, для изысканных блюд.
— Мало будет, добавлю,—и повар побежал в зал,
где, по-видимому, он выполнял еще обязанности офи-
цианта.
— Порядок,— сказал Костя, отламывая кусок хлеба.
— Хороший дело. Клянусь,— подтвердил приятель.
Дверь в зал была чуть приоткрыта. Костя и Ахметка
посматривали на желтолицего человека в черной феске.
Человек держал двумя руками большой турий рог, укра-
шенный перламутром и серебром, и говорил слабым
грудным голосом:
— Аллах да простит мне... Господа, я поднимаю этот
рог за процветание Владикавказского филологического
общества*, за далеких, но близких друзей общества —
моих соотечественников, живущих у подножия горной
гряды Эльбурса...
Он перевел дух и закончил:
— Как это символично, господа: величавый тегеран-
ский Эльбурс и неприступный кавказский Эльбрус осе-
няет утренняя звезда—тан юлтуз — звезда единой
веры...
Под дружные аплодисменты человек в черной феске
залпом осушил рог.
Сначала в зале было тихо, потом послышались тре-
вожные, чуть приглушенные голоса, какая-то возня.
Костя приоткрыл дверь и заглянул в зал, вытянув
шею. Человека, выпившего рог вина, укладывали на
сдвинутые столы. Он не подавал признаков жизни. Гости
полушепотом говорили:
— Что с консулом? Припадок?..
— Глубокий обморок.
— Он ведь непьющий мусульманин, и вдруг — целый
рог рома... Аорта...
— Послать за доктором!..— раздался чей-то густой
.баритон.
Пользуясь всеобщим смятением, ребята еще больше
открыли дверь. Они видели, как повар, все время кру-
тившийся возле иранского консула, извлек из его жилета
* «Филологическое общество» во Владикавказе. В это «общество»
пробрались враги — буржуазные националисты всех мастей, «само-
определители», а также проповедники присоединения Северного
Кавказа к Турции. Впоследствии эти предатели были изгнаны из
«Общества».
107
массивные золотые часы и сунул их в свой карман.
Появились люди с носилками, больного унесли.
Гости сгрудились у выхода, собираясь покинуть па-
вильон. Но вдруг все отхлынули от дверей — в них по-
казались двое в шлемах, с кавалерийскими карабинами
наперевес.
— Господа хорошие, спокойно! Проверка докумен-
тов! — объявил красноармеец с бледным лицом, кото-
рого еще не касалась бритва.
— Позвольте, — возразил густой баритон. — Какие
мы «господа»? Здесь собралась, так сказать, красная
интеллигенция...
— Документы!
Обладатель густого баритона, полный мужчина в по-
ношенном кителе, попятился к кухне. Полагая, что там
никого нет, он поспешно выхватил из заднего кармана
офицерских рейтуз белый сверток и швырнул его за
дверь. Сверток беззвучно упал на Костины колени.
— Должно быть деньги, — шепнул Ахметка Кос-
те. — Положи их на свой карман и скорей бежим отсюда.
— Куда?
— Ха, куда? Домой — под лодку...
Костя кивнул. Они тихо вышли из кухоньки и, при-
гнувшись, прокрались по берегу пруда, к лодкам.
В верхней части парка, примыкавшей к проспекту,
духовой оркестр наигрывал краковяк, хотя на танцеваль-
ной площадке не было никого, кроме двух-трех пар
кривлявшихся хулиганистых парней. Музыканты стара-
лись заработать на ужин, не ведая, что их благодетели
ожидают своей очереди на допрос в облчека...
Под лодкой Костя и Ахметка почувствовали себя в
полной безопасности. Еще минуту назад патрульные
могли задержать их и отвести в ближайщий детприем-
ник. Этого друзья боялись больше всего.
Оба молчали. Запах смолы приятно щекотал ноздри.
Костя потрогал сверток в кармане.
— Утром узнаем, что здесь такое, — прошептал он,
подвигаясь ближе к Ахметке, чтобы было теплее. После
сытной еды клонило ко сну.
— Это деньги. Клянусь, — ответил Ахметка. — Завт-
ра пойдем на базар, купим себе новый ичиги, большой
чурек и целый пуд сладкий конфет.
—Да, — мечтательно сказал Костя. — Если бы нам
108
хватило денег добраться до фронта. Там бы мы каждый
день кашу ели... и винтовки получили. Постреляли бы
беляков и буржуев, штук по десять...
— Ей богу, хороший дело! — подхватил Ахметка. —
Пусть только дадут винтовки. Много побьем шакалов.
Дядя Абдулла говорил — бить надо их, спасать рево-
люц.
— Революцию,—поправил Костя.
После безуспешных попыток устроиться на работу у
какого-нибудь доброго хозяина ребята приуныли.
Виновато улыбнувшись, Ахметка предложил Косте
самим пойти в детдом, пожить немного там, скопить
сухарей на дорогу, а потом бежать на фронт. Костя воз-
ражал: надо прежде разыскать Знаура. Ахметка согла-
сился — нельзя покидать друга.
В этот день они поели только один раз, перед сном.
Накормил все тот же маленький повар. Он имел свои
соображения насчет ребят, говорил им о том, что деньги
есть в каждом порядочном доме, надо только уметь их
взять. Костя понял: повар хотел вовлечь их в какое-то
воровское дело. «Нет, — думал он, — еще за решетку
угодим. Не выйдет!..»
Надежды на сверток не оправдались. В нем оказа-
лись какие-то вражеские прокламации и фотокарточка —
женщина в монашеской одежде. Поразмыслив, друзья
решили поступить так: сделали «засаду» за оградой
парка, бросили сверток прямо под ноги двум патруль-
ным красноармейцам и дали стрекача. (Поймают —
детдом).
Ночевали опять под лодкой.
— Завтра пойдем искать Знаура, — тихо говорил
Костя. — Наверно, он уже в городе и живет-поживает
у того проклятого деда, который угостил нас плет-
кой.
— И спит на мягком матраце из птичьих перьев, —
добавил Ахметка. Потом еще с минуту он нашептывал
злые ингушские слова по адресу всех осетинских проро-
ков и святых.
Рассуждая так, Костя и Ахметка ошиблись: может
быть в эту самую минуту их верный друг Знаур с кин-
109
жалом деда Габо на поясе пробирался ночью один по
кремнистой тропе, чтобы разгадать тайну «индийского
корня».
Благотворительная
миссия
Дом коммерсанта Ираклия Спиридоновича Керако-
зова был одним из самых богатых на улице Лорис-Мели-
ковской. До революции в нем не умолкал праздный шум.
Из больших, открытых, сплошного стекла окон гремела
музыка кавказского оркестра, лились аргентинские ме-
лодии из новейшего граммофона, присланного из Аме-
рики компанией «Стэнли Крогс». Громыхая по мостовой,
подъезжали к дому фаэтоны, английские коляски с мяг-
кими сидениями, а иногда и автомобили. Особняк Кера-
козова представлял собой клуб «золотой молодежи»
Владикавказа — праздноболтающихся отпрысков мест-
ной знати. Душой общества была сестра Ираклия Спи-
ридоновича, Вероника Керакозова.
Теперь особняк безмолвствовал. На окнах появились
тяжелые темно-малиновые.шторы. Расписные, в восточ-
ном стиле, керамические полы покрылись мягкими ков-
рами.
Здесь разместилась благотворительная миссия меж-
дународной организации Красного Креста и Красного
Полумесяца. В состав миссии входили представители
великих держав, недавно установивших дипломатические
отношения с молодой Советской республикой. Неболь-
шой белый флаг с красным крестом и полумесяцем, скло-
нившийся у главного и единственного подъезда с улицы,
свидетельствовал о добрых намерениях иностранных
гостей. Но увешанный до зубов оружием курд Мехти в