— Мы должны знать все. От этого зависит судьба
вашего отца, его жизнь. И не только — мы спасем Рос-
сию, помните...
— Я не могу... Мне противно... Не могу...
Где-то скрипнула дверь, голоса замолкли.
Григорий Иванович спрятался за угол и стал ждать.
140
•— Ну, идите,— продолжал мужчина.— В следующий
раз узнайте побольше о ее начальстве. И главное, о чем
она там печатает на машинке, какие новости есть в че-
ка... Все. Прощайте.
«Кто эта женщина? Вероятно, домохозяйка, у кото-
рой квартирует наша машинистка Зоя Федоровна... Свер-
ток... Фотография...»—подумал Северин.
Из-за угла показался высокий мужчина и, озираясь,
пошел по направлению к центру города. Григорий Ива-
нович шел за ним на расстоянии шагов двадцати.
Неизвестный «спаситель» России вышел на людную
улицу. Прежде чем он скрылся в толпе, Северин успел
заметить на его лице черную креповую повязку, при-
крывающую левый глаз.
— Через два дня в ЧК пришел вольнонаемный служа-
щий миссии международной организации Красного
Креста и Полумесяца.
— Богдан Богданович Злыдень,— представился он
Северину.
— Слушаю вас.
И старый чиновник рассказал о появлении подозри-
тельного жильца во флигеле керакозовской усадьбы.
Этот странный жилец выходит из дому тайком и только
ночью, возвращается под утро. Особые приметы? Пожа-
луйста: черная повязка на левом глазу...
— Северин пожал посетителю руку, попросил его о
своем визите в облчека никому не говорить.
— Слово бывшего дворянина! — горячо сказал
Богдан Богданович, кланяясь по-военному, одной го-
ловой.
В тот же вечер Григорий Иванович пригласил к се-
бе помощников — Тембола и Аршавеля. Оба они выска-
зали мысль, что за одноглазым нужно установить дли-
тельное наблюдение и не брать его, пока не раскроются
все его явки.
— У нас нет времени для длительных наблюдений...
И особый уполномоченный решил арестовать одногла-
зого, но таким образом, чтобы не знала ни одна живая
душа.
— Тогда мы никого не «спугнем»,—заключил Севе-
рин.—Он будто бы заболел. С помощью этого человека
попытаемся установить связи, будем посылать своих
людей с его рекомендательными письмами и заданиями
141
к исполнителям. Ясно, что это—не рядовой «возрожде-
нец», а один из главарей...
— Разве есть такие данные?— спросил Тем бол.
— Есть. Простой смертный заговорщик не стал бы
интересоваться мной и тем, что печатается на машинке
в облчека.»
— Я ничего не понимаю, Григорий Иванович,— воз-
разил Саламов.
— Потом поймете. Меньше надо сидеть в кабинетах.
— Вы нам с Темболом и так не даете сидеть — ни
днем, ни ночью...— усмехнулся Гогоберидзе.
— Вот и отлично. Итак, сегодня идем в гости к не-
знакомцу с черной повязкой.
...Выслушав до конца рассказ Знаура обо всех его
приключениях, Григорий Иванович минуты две-три о
чем-то напряженно думал. »
— Так, джигит,— сказал он наконец,— значит, ты
нас дважды выручил. Первый раз, когда стащил у графа
Шувалова оружие и лишил его возможности оборонять-
ся, а второй раз сегодня ночью, когда Клява прицелился
в меня из нагана. Чекистское спасибо тебе.
Северин постукал ладонью по настольному звонку.
Вошел красноармеец.
— Пригласите Саламова и Гогоберидзе.
Явились помощники. Северин сказал коротко:
— Товарищ Тембол, найдите начканца военкомата
Половинку и немедленно арестуйте его. Установите на-
блюдение за квартирой доктора Мачабели. Смотрите,
чтобы не «уплыл»...
— Есть,
— А вы, Аршавель Ноевич, послушайте наш разго-
вор с юным героем и сами сделайте выводы.
— Есть.
Северин закурил самокрутку от плоской медной за-
жигалки. V
— За то, что вместе с дедом Габо Фидаровым до
сих пор не рассказали о чемодане иностранца и хотели
что-то сделать сами, за всю эту «дипломатию» — пори-
цание. Мистер Стрэнкл ускользнул от нас — уехал «со-
бирать травы». Куда? Неизвестно. Пока неиз-
вестно...
142
— Я сам пошел к комиссару...— начал было оправ-
дываться Знаур.
— И попал в лапы к предателю Половинке. Разве
ты не знал о существовании чека?
Знаур смутился, покраснел.
— Знал немного. Дядя Саладдин говорил, что в чека
страшно, там расстреливают потому что...
— А тебе разве страшно у нас?
— Нет, нет. Если б не вы, меня бы убили, может
быть...
— Ну, ладно, будем друзьями,— и Григорий Ивано-
вич протянул свою сильную матросскую руку.— Завтра
мы поможем тебе найти твоих пропавших друзей...
Как их?
— Костя и Ахметка-ингуш.
— Найдем. И учиться устроим.
Гогоберидзе был готов к докладу.
— Нужно немедленно послать кодограмму всем отде-
лам и уполномоченным об аресте Билла Стрэнкла,— ска-
зал Аршавель.
— О задержании,— поправил Григорий Иванович.—
Не забывайте, что «сборщик полезных трав» пользуется
дипломатическим иммунитетом, как и все члены иност-
ранной миссии. Мы не имеем разрешения свыше на
его арест. Но задержать можем. Разумеется, в вежли-
вой форме. Да... еще вот что: вызовите к десяти вечера
на допрос машинистку Зою Федоровну.
Северин с улыбкой посмотрел на Знаура.
— Как по-вашему слово «вперед»?
— Ражма,— ответил Знаур.
— Итак, начинаются поиски заморского гостя. Тайна
индийского корня «тха» должна быть разгадана.
Ражма!
УХОДИЛИ
КОМСОМОЛЬЦЫ
Свежий ветер
в «Бристоле»
Сутра в Пятигорске моросил колючий осенний дождь.
Горы заволокла серо-водянистая муть. Из окон го-
стиницы «Бристоль», обращенных в сторону Машу-
ка, был виден белый обелиск на пригорке — одино-
кая могила казненного белогвардейцами большевика Ан-
джиевского. Выше и дальше только клубились темные
тучи.
Где-то там, за Ессентуками, мерзли в окопах полу-
раздетые и полуголодные бойцы Южно-Осетинской крас-
ной бригады. Оттуда тянулась ниточка телефонного ка-
144
беля п отель «Бристоль», где расположился штаб брига-
ды. В теплых комфортабельных номерах разместились
начальники отделов штаба, их помощники, охрана, ин-
тендантство. У главного подъезда стояли часовые в чер-
ных бурках. К гостинице то и дело подъезжали пулемет-
ные тачанки, фаэтоны, конные нарочные. У дверей
красовалась новая вывеска — «Штаб гарнизона. Воен-
ный комендант города».
Командир бригады Янышевский и комиссар Поддуб-
иый редко наведывались сюда, днями и ночами пропа-
дая на передовых позициях.
Во главе солидного штаба, мало влиявшего на ход
боевых действий и жизнь полков и батальонов, стоял
Родзиевский, выдвинувшийся из военспецов.
Комбриг Янышевский не любил начальника штаба,
прилизанного военного чиновника, но пока не находил
предлога, чтобы избавиться от него. «Вот кончатся
бои,—зло говорил он Поддубному,—доберусь я до этой
чертовой богадельни...»
Кабинет начштаба находился на втором этаже, ря-
дом с рестораном, переименованным в столовую коман-
дования. На каждом повороте главной лестницы стояли
одетые с иголочки дневальные. В нижнем вестибюле на-
ходился оперативный дежурный, окруженный множест-
вом телефонов. В комнатах рядом отчаянно стучали
«Ундервуды». За матовой стеклянной перегородкой де-
ловито потрескивал аппаратами военный телеграф, свя-
занный через Минеральные Воды с Армавиром, где на-